Курьер смерти

Но ведь он был так уверен, что напал на след преступника и сейчас они спасут Виолу Май, а вместе с ней и тех женщин, которые могли бы стать новыми жертвами этого психа! Однако вышло по-другому: несмотря на многочисленные зацепки, расследование опять нисколько не продвинулось. Как тут не огорчаться и не злиться…

Программиста «Food2You» звали Мальте Кёпке. Вместе со своим другом, который работал здесь электриком, он прятал в этом подземном техническом помещении шестерых сирийских подростков, спасая их от депортации. Поэтому таскал сюда продукты и вообще вел себя подозрительно. Кёпке умолял не выдавать его и ребят. Со слезами на глазах объяснял, что если мальчики вернутся на родину, то их там поставят под ружье и они наверняка очень скоро погибнут.

Посовещавшись совсем недолго, комиссар Кернер и его коллеги решили дать Кёпке двадцать четыре часа на то, чтобы освободить техническое помещение и перевезти детей в другое место, более подходящее. В какое именно, предстояло решать ему самому.

После этого приключения Карина и Рольф отправились по домам. Они ужасно устали, и им нужно было хотя бы пару часов поспать. Йенс тоже чувствовал себя как побитый, но не хотел ложиться, не поговорив с Ребеккой. Он знал, что никакое переутомление не заставит его закрыть глаза, до тех пор пока ее ясные, структурированные рассуждения не помогут ему навести порядок в собственных мыслях.

Но она не брала трубку, и комиссар уже немного волновался. Зная, как ей не терпится узнать новости, он с трудом верил, что она могла перевести телефон в беззвучный режим… Наверное, Ребекка просто обиделась. Он, Йенс, отослал ее домой, а ей так хотелось поучаствовать в слежке за подозреваемым! Она вообще очень любила работать на выезде вместе с ним, но ее инвалидность позволяла это далеко не всегда, а служебное положение, строго говоря, не позволяло совсем. Впрочем, последнее обстоятельство нисколько не смущало комиссара Кернера.

Был уже почти час ночи, когда Йенс припарковал свою Красную Леди у тротуара в ста метрах от дома Ребекки. Оставшееся расстояние он охотно прошел пешком. Прохлада так и не наступила, но все-таки стало уже не так душно, как в дни этой невыносимой жары, которая все никак не хотела заканчиваться. Ребекка жила в спокойном районе, и на улице в это время суток никого не было.

Ее «Тойота» стояла на парковочном месте для инвалидов. Свет в окне уже погас, даже телевизор не работал. Судя по всему, Бекка спала и очередной звонок Йенса наверняка разбудил бы ее. Впрочем, комиссар уже не раз беспокоил ее ночью, и она на него не сердилась, тем более если он сообщал ей что-то важное о расследовании, которое одинаково волновало их обоих…

Йенс снова набрал ее номер, но она не ответила. Тогда он прокрался через палисадник к двери террасы, чтобы посмотреть, не уснула ли Ребекка на диване в гостиной. Нет. Во всей квартире было темно, телефон нигде не звонил.

Теперь Йенс забеспокоился уже не на шутку. Подошел ко входу в подъезд и нажал на кнопку возле фамилии Освальд. Ответа не последовало. Тогда он бегом вернулся в машину за запасными ключами, которые Бекка доверила ему на случай, если дверь квартиры захлопнется, оставив ее внутри или снаружи.

Через пару минут Йенс выяснил, что подъезд не заперт. Это, пожалуй, еще ни о чем не свидетельствовало – ведь, кроме Ребекки, здесь жили и другие люди. Но и сама квартира оказалась открытой. Йенс вошел, просто толкнув дверь.

– Бекка?

Никто не ответил.

– Это я, Йенс.

Опять тишина.

В кухне, ванной и гостиной было пусто. Перед закрытой спальней он остановился. Ему не хотелось стучать, но что поделаешь?

– Бекка?

Не услышав за дверью никакого шороха, комиссар постучал громче, а потом набрался храбрости и заглянул внутрь. Свет из коридора упал на пустую кровать. Тогда Йенс полностью открыл дверь и увидел, что постель даже не смята.

– Бекка? – крикнул он еще раз на всю квартиру и беспомощно заметался, поддавшись нарастающей панике.

В коридоре его взгляд упал на белую тумбочку с керамическим блюдом, на котором Ребекка, придя домой, всегда оставляла кошелек и ключи. Ни кошелька, ни ключей на месте не было. Телефона тоже.

Шок обрушился на Йенса с силой сердечного приступа. Он сделал нетвердый шаг назад и, задыхаясь, схватился за грудь.

15

Подушечки пальцев болели, на третьем кожа уже стерлась в кровь. Чувствуя это, Виола все равно не переставала вести рукой по стене, потому что по-прежнему двигалась в полной темноте. Она шла и шла, но свет нигде не брезжил.

Было холодно. У Виолы мерзли руки и обритая голова, а если она останавливалась, чтобы прислушаться, то дрожало все тело. Странное не то шуршание, не то царапанье больше не повторялось. Может, она просто придумала себе этот звук? Что это за место? Почему похититель привез ее именно сюда? И почему именно ее?

Он сумасшедший – в этом сомневаться не приходилось. Искать логику в его поступках, вероятно, тоже не стоило. Сейчас было важно другое – найти Бину и выбраться отсюда вместе с ней.