Курьерская: Багиров

– Сильно не одобряю. Но Елене Николаевне, в общем, не помешало быстрее преставиться. – сказал Валентин. – Это она Асю любила, кровинушку свою… Вот тебе совершенно бытовая история. Как-то Багирская управа отмечала новое назначение. Состоялся закрытый банкет в городском зале. Я, конечно, в подробности не подключен, но, говорят, элитного алкоголя разлито на цистерну. Елена Николаевна пробыла на банкете до рассвета, изрядно нарезамшись. И села за руль. Парковочных мест при коттедже не осталось. Да какая разница! Припарковала внедорожник на детской площадке, прямо в песочнице. Проходимое колесо расщепило, конечно, бортик; и размяло в песке малыша, лепившего куличи. Елена Николаевна, как ни бывало, поставила на сигнализацию и отшатнулась домой. Отдел полиции, услышав фамилию, перестал подавать признаки жизни. На следующей неделе мать этого ребёнка стояла перед великолепной Еленой Николаевной и умоляла хотя бы помочь с похоронами сынишки. «Женщина, я вас впервые вижу.» – отвечает. За очередным застольем кто-то пошутил: «Да, Лен, все мы определённо сделаны из теста.». Поддатая Елена Николаевна взоржала как последняя лошадь.

– Какая мерзость…

– Мирская молва – морская волна. Багирский свет охотно донёс шуточку до семьи, попутно прибавляя свои каламбуры. Елена Николаевна лично поделилась со мной некоторыми, несколько сдерживая смех из приличия. Мне более запомнился – «дети – цветы жизни, а наша Лена не видит газона». Прошло два дня. Весна, вечер пятницы… Отец того ребёнка курит в домашнем халате. Тут, как обычно, во двор заезжает Елена Николаевна… Под халатом оказалась разгрузка! Он достал два охотничьих обреза, и, (главный момент!) не вынимая сигареты изо рта, всёк пальбу по-македонски… Вдогон заревевшему внедорожнику разрядил магазин из полуавтоматической сайги 12-го калибра. Елене Николаевне картечь пробила трахею, сняла бровь, прошила голень и бедро. С тех пор дышала как сопящий котенок, обаятельно прихрамывала. Кто был в неё влюблён, совсем врезался по уши.

– Это всё правда?

– Этого мужика знаю. Абрам Молотов, сержант советского стройбата. Затем ветеран каких-то мутных политических конфликтов. Дома у него по запчастям лежал многозарядный гранатомет. Пожалел соседей. А может, детали пропил… После задержания Абрама полиция ещё неделю искала второй обрез. Очевидцы в один голос – «по-македонски». Но не нашли, и всё тут. Уже догадываешься откуда у Аслана гладкоствол…? Ни одному следователю в голову не пришло искать ружьё у того, чью мать из него пытались застрелить. Он, видно, вышел в тот день встретить маменьку, а потом засел в кустах. – продолжал Валентин. – Абрам, может, уже бы освободился. Если бы не презабавное обстоятельство. На пассажирском месте сидела подруга Елены Николаевны. Ты не поверишь – любовь Абрама со школьной скамьи. Он постоянно писал ей старомодные письма, которые та читала через одно, обычно в компании, под цельный хохот. Последнее – за месяц до произошедшего. «Как ты, бьющий мой ключ? Цветущая моя орхидея…». Настасья в ту пятницу сидела со стороны огня. Он не видел, что каждым спуском всю картечь посылал ей. Елена Николаевна была как за подушкой. – говорил он. – Вдовец Настасьи, кстати, делец из девяностых. В лихие годы двоих человек довёл паяльником. Ныне серый кардинал нашего города. Настасье руки целовал. Елене Николаевне тоже, но втайне. Давно его не слышно. Что-то ты меня заговорил.

– Чёрт ногу сломит… – сказал Гриша.

– Это я тебе рассказываю, что считаю нужным. О королеве ещё такие истории были, которые ты никогда не услышишь. Тем не менее, бывшие прямо в твоём городе. Конечно же, Аслана это не оправдывает. Он сгноил свою мать лишь из того, что ему стало выгодно, чтобы она закруглилась. Он одной с ней крови. Мажор и нечисть. Таких как он нельзя жалеть.

– То есть ты изначально хотел его кинуть?

– Ему ничего не принадлежит в этом мире. Не кинуть, а сохранить что-то от его рук.

– И куда пошли бы эти твои деньги?

– У меня кондитерская фабрика. Шоколадный дом «Лязгунов».

Гриша посмеялся.

– Что по-твоему смешного?

– У меня девушка любила сладкое…

– Вот видишь… Я уверен, что-то произошло, пока Аслан был в Москве. Он куда-то постоянно ходил. Мне нужно с ним поговорить.

– Возможно, в следующий раз. – ответил Гриша.

IX.

Прозвенел будильник, Гриша стал собираться на работу. С самого утра мысли его не отпускали. В маленькой его жизни что-то рокировалось… Голова разбухала, ничего не укладывалось. Гриша работал в полузабытьи. Дважды сел не на тот транспорт.

Была очередная доставка. Две корреспонденции в офис, до двери. Пригласили на чай, пока ищут печать. Гриша любезно отказался, присел в вестибюле. Подслушал разговор: