Курьерская: Багиров

– Я пошутил. – сказал вдруг он. – Пошёл ты нахуй, волчара. Обсос. Я пашу как конь ломовой. Кормлю троих, содержу жену. Отцу отсылаю в Мурманск. Ветеран труда он у меня. Руки золотые. Государство в эти ладони насрало. – говорил мужик. – Ни на что не хватает! Цены взлетели как с лопаты. Четыре голодных рта у меня. С пяти утра на ногах, и половину зарплаты задвигаю обратно государству! Половину! Весь налог – на таких как она. Эти сосальщики ещё ходят по автобусам и поднимают нас на дыбы… Постоит, чай не развалится! Чё ты вылупилась, чахлая? На диване не належалась? В поликлинике не насиделась? Весь диабет у вас от льгот! – он встал и вышел из автобуса. Явно не на своей остановке.

Всю оставшуюся дорогу автобус гудел. Гриша расслышал как минимум пять очагов обсуждения. Даже начались споры… Вскоре Гриша вернулся домой. Поставил чайник и включил сразу фильм – расслабить ум, который теперь крутит думы без конца. Гриша вспомнил про номер, который ему скинул Подоляк: «Не поздно ли звоню… – задумался Гриша. – Впрочем, если нужен, то, наверно, я диктую условия…».

– Алло. – поздоровался он.

– Добрый вечер, с кем разговариваю?

– Это Григорий. Мне передали на работе, вы меня спрашивали.

– Здравствуй, Гриша. Меня зовут Валентин. Я знаю, что тебе хорошо знаком Аслан Дмитриевич. Нам нужно поговорить. Завтра приезжай по адресу. Уже скинул. Такси оплачено.

– О чём поговорить? Мне завтра на работу.

– Не переживай. Поговорим по поводу денег.

– Причём здесь Аслан?

– Всё при встрече. Жду.

IIX.

На следующий день Гриша сел на такси. Скоро он встретился с Валентином в центре города. На улице было пасмурно и прохладно.

– Добрый, Гриша! Сразу на ты.

– Здравствуй, Валентин. – они пожали руки.

– Пройдёмся.

Валентин повёл вдоль аллеи. Он был роста выше среднего, в хорошем пальто и чёрной шляпе. Лет ему весьма за тридцать, но выглядел он молодо. На руке у него были часы. Гриша в них не понимал. Часы от audemars piguet, стоимостью полтора миллиона рублей… И была у него особенность. Он то и дело ел конфеты, которые доставал из кармана пальто. Валентин интересовался историей знакомства Гриши с Асланом. Тем, как у них складывались служебные отношения. Наконец, он сказал, что ему нужно пообщаться с Асланом и спросил где тот живёт. Гриша ответил отказом.

– Мы с тобой говорим о разных людях, Гриша.

– Мне тоже так показалось…

– Не в том смысле, приятель. Аслан рассказывал тебе свою историю? Вообще, о себе? О своей любви к деньгам? Любви огромной, грязной, великолепной…

– О чём ты говоришь?

– Кем он тебе приходится? Не говори, что другом.

– Неважно. К чему ты ведёшь?

– Давай сперва я кое-что проясню. Аслан родился в безгранично богатой семье. Его отец, кличка «Кабан», ОПГ «Багирские», держал город целиком. Большая редкость для девяностых. В самый расцвет двигал афганские РПК половине подмосковья, в Свердловск и Нижегородскую область. Приватизировал весь наш Багиров, перспективнейший город Московской области. Что-то переписал на родственников начальников МВД; что-то – прокуратуре и судьям. Например, Багировский Сталелитейный Завод недавно окончательно перешёл в собственность дочери судьи Баклановой. Двадцать с чем-то лет дамочке, она задула свечи и теперь снабжает металлопрокатом РЖД Москвы. Остальное Кабан оставил себе. – говорил Валентин. – Его застрелили областные. Трагедия для всего города. По иронии патологоанатом выявила метастазы. Если б не пуля, с божьей помощью дожил бы до зимы.

– Как это понимать… Кто ты такой?

– Обо мне позже. Жена приняла всё завещание. Ты коренной? Елена Николаевна. Роскошная, вовсе не стареющая женщина. У неё в роду по женской линии все долгожители. Прабабушка дожила до 104-х лет. В свои года Елена Николаевна терпела постоянные подкаты от студентов. Безупречная кошачья шея, тонкие кисти. При этом располагала всеми связями и харизмой женщины на пятом десятке. Для неё шли золотые годы. Весь Багиров так или иначе был с ней связан. Никто не смущался называть королевой.

Валентин развернул и съел конфету.