Курганник

Лучники у шатра Мадсака не посмели задержать Дарсату. Они никогда не видели женщину мудрого Арта в доспехах, но препятствовать ей не стали. Остановить – значит коснуться осарты. И тут же лишиться руки. Они не посмели задержать и трех параласпайнов, сопровождающих ее. Таскар – грозный опытный воин, первый помощник погибшей Амаканги, – красноречиво положил искалеченную правую ладонь на рукоять секиры, торчащую из-за пояса. Два скрюченных пальца – безымянный и мизинец – не позволяли ему полноценно владеть мечом, но лучники знали, как смертельно опасна секира в правой руке Таскара.

– О боги! Дарсата! – воскликнул Мадсак, отстранив от себя дочь кагара.

Он был уже порядком пьян и размахивал любимым рогом, орошая вином ковры и шкуры, разбросанные вокруг. Верные люди царя, удостоив осарту беглого взгляда, вернулись к своим забавам.

– Ну что тебе еще надо? – капризно взмолился Мадсак. – И зачем… Зачем ты надела это?

Он махнул рукой, плеснув вина под ноги вошедшей.

– Это доспехи сестры. Ты против? – Дарсата взглянула на царя сверху вниз.

– Нет. Что ты, нет. – Царь попытался подняться, ноги не слушались его. – Просто ты в них так похожа на нее, и мою тоскующую душу, – Мадсак пьяно всхлипнул, – терзает тоска.

– Так возрадуйся же! – воскликнула Амаканга. – Твоя супруга вернулась из Вольной Степи!

Она шагнула вперед, клинок кинжала уперся в ложбинку меж ключиц Мадсака.

– Ам-маканга, – прохрипел напуганный до икоты царь. Рука с кинжалом задрожала, словно, возродившаяся, боролась сама с собой.

– Убью, – шипела Амаканга, но крепкая рука Дарсаты не давала кинжалу впиться в плоть Мадсака.

– Нельзя, – шептала осарта. – Распри нам не нужны, а они непременно начнутся, если Мадсак умрет.

Амаканга крикнула от досады и отошла от мужа. Царь наконец позволил себе отдышаться.

– Как бы там ни было, я вернулась! – громко произнесла Амаканга. – И я – царица!

Волоха осторожно подошел к Лизе, тронул ее за плечо. Девушка вздрогнула, обернулась.

– Нет его больше, – прошептала она сдавленным голосом, глотая слезы. – Нет. Она убила… Отомстила ему.

Дурачок сжал губы в скорбной гримасе, переводя взгляд с Лизы на Макара. Он присел на корточки, коснулся пальцев кузнеца – они оказались очень холодными. От неожиданности Волоха отдернул руку, непонимающе посмотрел на Лизу. В отчаянии прижав руки к груди, девушка повалилась на грудь курганника.

Из балки появился человек. Облако тумана поднялось над краем, выпуская из своих недр Виктора.

Ковалев двигался как лунатик, разве что руки его были не вытянуты вперед. Он шел прямиком ко входу в дромос, который уже засыпался землей и зарос кустарником. Достигнув насыпи, Виктор принялся ходить вокруг, словно искал вход.

– Виктор? – окликнула его Лиза – действия Ковалева со стороны выглядели жутко.

Виктор насторожился, оглянулся назад. Механически подошел к девушке, склонился над Зотовым.

– Что с вами, Витя?

– Ни хрена се. Витек… Я ж тебе дал лошадиную дозу… снотворного.

Курганник хрипло вздохнул.

– Господи! Макар! – Лиза обняла его за шею, расцеловала в колючие холодные щеки.

Зотов прикрыл глаза, замер.

– Жив пока, жив, – едва различимо произнес он.

Появление чужака насторожило Волоху. Он внимательно присмотрелся к Ковалеву и решил, что этот грязный, оборванный тип не лучше тех ведьм. Рыча, дурачок прыгнул на спину Виктору, и они повалились наземь. Волоха хлестал чужака ладонями, плевался, а когда Виктор попытался отстранить его от себя, укусил за руку.

Трепка пошла Ковалеву на пользу. Он удивленно вскрикнул, оттолкнул дурачка ногами.

– Отстань!

Виктор отбежал в сторону, дико озираясь вокруг:

– Чего тут творится?

Он уснул в степи под серебристым лохом, окончательно выбившись из сил. Наплевать на всадников, мертвяков, змей и прочие страсти. Сон милее девушки. Уснул с твердым намерением пройти к кургану и разыскать друга.

Рядом кто-то жалобно причитает. Лиза! Склон кургана, серый куст среди камней. Значит, дошел. Но где?..

– Зот! Ё-моё! Зот! Что случилось? Как? Кто?

– Не кипишуй, Кова… – слабо отозвался курганник.

– Надо в больницу!

– Доски надо…

Лиза плакала молча, прикусив кончики пальцев.

– Нет! Не умирай, Зот! Я не вернул тебе долг! Я должен… должен признаться. – Слова шли туго, просить прощения всегда трудно, но Виктор заставил себя. – Когда-то я… я…

– Знаю, – откликнулся Макар, – знаю… Лиза увидела твою фотку… в моем дембельском альбоме… рассказала.

– Ты все время знал? – Ковалев был готов провалиться на месте от позора.

– Знал… Ты же был пьян и… не смог…

– Прости!

Виктор чувствовал себя загнанным в угол. Зачем? Почему должен умереть Зотов? Он лучше, умнее, его любит Лиза. Почему?

– Простите, ребята, – повторял он. – Я подлая тварь. Простите! – Будто сейчас с небес спустится ангел и заберет его вместо Макара, будто это он не хочет умирать непрощенным. – А этот что тут делает? – Он ткнул пальцем в рычащего Волоху.

– Волоха… Ты его искал.

– Волоха? Это Жора Темник! Это он… – Ковалев осекся на полуслове, взглянул на Лизу.

– Темник? – переспросила она, присматриваясь к дурачку.

– Он, – кивнул Виктор. – Трудно узнать в бомже бандюгу, но это он.