Курганник

– Что у тебя за привычка смеяться над всеми? – возмутился Виктор.

– Спокойно, брат. Я не смеюсь, а улыбаюсь…

– Чему тут улыбаться?!

– Тихо-тихо. Это были трилобиты – такие древние мокрицы, большие мокрицы.

– С глазами?

– Ага. Были и такие. А про скалу что-то спрашивал?

– Ну да! Только ты опять ржать начнешь.

– Не буду…

– Вот опять! Ты опять улыбаешься!

Зотов достал из рюкзака бутылку с водой, протянул Виктору. При виде воды Ковалев понял, как мучает его жажда.

– Скала там была черная, – отдуваясь после жадного глотка, продолжил Виктор. – Очень похожа на хребет какого-то зверя или изогнутую спину с гребнем.

Макар задумчиво потер обгоревший на солнце нос.

Синяя тетрадь:

«Откуда произошло название „Гостра Могила“?

Разбирать происхождение названий – очень интересное занятие! Вот взять, к примеру, наш поселок типа городского Гвардейское, он же станция Остряково, он же Сарабуз. Последнее название, согласно переводу с татарского, означает „Желтый Лед“. Но если перевести с санскрита: сара – течь, вода; бус – туман. Получается „Текучий Туман“ или „Туманная Вода“, что более соответствует истине. Иногда только над рекой стоит плотный туман.

Гостру Могилу татары называют Сюйрюмзар – дословный перевод с тюркского: сюйрю – острый, островерхий; мезар – могила. Но есть еще вариант названия: Сюйряйлык – „Острая Грива“. Найти аналогичные слова на санскрите мне не удалось. Возможно, просто не располагаю достаточной информацией».

Теперь понятно происхождение названия. Вероятно, в старину кто-то, подобно Виктору, попал в далекое миллионолетие и видел черную скалу, похожую на спину чудовища с острым гребнем.

– А ты молодец, зема, – похвалил Зотов друга. – В такую передрягу попал… Не каждый выдержит.

– В принудительном порядке, – буркнул Ковалев. – Пришлось выкручиваться.

– Я и говорю: молодец. Однако вернемся к нашим баранам. Вона в кучку сбились.

Парни остановились чуть в сторонке от друзей. Изнуренные жарой, испуганные жуткой смертью вождя, перепачканные копотью.

– Что замерли, бойцы? – насмешливо спросил Зотов. – Или дорогу показать?

Ребята не ответили. Петр Баширов подошел к Макару. Он потерял свои зеркальные очки, покрылся копотью и пылью, пот тек по лицу, оставляя светлые дорожки, словно Петр совсем недавно плакал. Однако сдаваться парень не собирался. Упрямство держало его в узде.

– Мы еще встретимся, кузнец! – заявил он, сжимая кулаки. – И тогда разберемся конкретно!

Душевное равновесие, достигнутое молитвой, развеялось. Макар сердился на Витька с его неудержимой тягой к симпатичным девкам, на Сивого, на этого бестолкового мальчика, которого угораздило влюбиться в Любку. А ведь очень скоро может случиться так, что кузнецу понадобятся все силы, произойдет то, к чему он долго готовился, и всех этих людей с их желаниями и претензиями в планах Зотова не было.

Макар рассмеялся.

– Да пошел ты к черту! – бросил он Петру.

Парень подскочил к обидчику, метя кулаком в лицо. Зотов чуть качнулся и оказался за спиной Баширова. Дальше все было похоже на игру в прятки: Петр крутился волчком, Макар тенью скользил за его плечами. В конце концов, Баширов запнулся о сухую траву и упал на одно колено.

– Ну что, Петя, достаточно унижения? – спокойно спросил Зотов.

Он даже не запыхался.

– Я все равно… все равно тебя достану, – пыхтел Баширов, поднимаясь в очередной раз.

В недрах холма ухнуло. В одно мгновение Петр погрузился по колено в песок. В пылу драки Зотов не заметил, как противник попал в центр песчаной воронки.

– Стоять! – испуганно крикнул Макар и ужом скользнул с края ямы, протягивая вперед руки. – Держись, мать твою!

Баширов побледнел, растерянно глядя, как песок, осыпаясь, тащит его в глубину.

– Мама… – сорвалось с губ Баширова.

Зотов подался еще чуть вперед, вцепился в пояс парня.

– Витька! Держи меня!

Ковалев не растерялся.

– Что стоите, мариконы! – гаркнул он на оставшихся парней. – Быстро вытаскиваем!

Макара схватили за лодыжки, потянули за штаны. Петр упал на Зотова сверху, бестолково цепляясь то за ножны, то за ремень с флягой, словно утопающий за спасателя.

Макар не мог ни кричать, ни дышать. Он зарылся лицом в песок, боясь выпустить из рук тонущего. Когда их с Петром вытащили, Зотов долго отплевывался и сморкался. Хорошо, что не попало в глаза.