Курок

Мой взгляд буквально прожигал его. Можно подумать, он меня воспитывал. Скорее, устрашал, бил, обращался, будто с личной собственностью.

– В ночь твоего рождения я пришел и забрал то, что принадлежало мне, – заявил отец. – Она кричала, плакала. Следующие несколько лет не вылезала из больниц, пила. Честно, я не предполагал, что Кристиана примет это так близко к сердцу, однако… Все немного наладилось с появлением Рики.

Женщина, сколько я ее помню, в самом деле выглядела жалко и убито. В детстве я видел в ней с трудом справляющуюся с жизнью, глотающую таблетки алкоголичку. И виной тому стала не потеря мужа, а мой отец.

Рика росла практически без матери, ведь в Кристиане едва теплилась жизнь.

Но она всегда была милой, не так ли, если задуматься? Кроткой и ласковой.

– В итоге они остались в Тандер-Бэй. Вероятно, чтобы быть ближе к тебе.

Не удивительно, что он и бровью не повел, узнав о визитах Натальи в мою комнату, обо всем, что она со мной делала. Ведь в его глазах она не приходилась мне матерью.

В его глазах она делала меня мужчиной.

– Я узнал, что Кристиана и ее муж собирались рассказать тебе правду сразу после восемнадцатилетия. Поэтому я разобрался со Шредером. Не без посторонней помощи, разумеется.

Помощи Эванса Криста, отца Майкла.

Так как доверенность на имущество Фэйнов была оформлена на Эванса, а Кристиана находилась в наркотической нирване и ничем не интересовалась, он увидел возможность взять под свой контроль еще одно состояние. Самое крупное состояние в городе.

Оглянувшись на Рику, я заметил, что она нахмурила брови, наверное, гадая, о чем мы говорили. Мои друзья нас не слышали. Затем мой взгляд опустился к шраму на ее шее.

– Я не ожидал, что Рика окажется в машине в тот день, но… – Гэбриэл умолк. – Потом городской доктор приготовил Кристиане чудесный коктейль, чтобы она оставалась покладистой до конца своей убогой жизни.

Он приблизился ко мне. Я хотел попятиться. Несмотря на то, что мы были на крыше, вокруг меня будто сжимались стены. Полное понимание ситуации тяжким грузом опустилось на мои плечи, и я крепче сжал рукоятку кинжала.

– Ты ведь никогда не обращал внимания на нее, да? – с издевкой поинтересовался отец. Затерявшись в собственных мыслях, я едва слышал его.

Моя жизнь могла сложиться совершенно иначе. Кристиана была бы другой. Меня бы воспитывали хорошие родители.

– То, как она наблюдала за тобой на вечеринках, городских улицах, – продолжил он.

Она наблюдала за мной? Нет, я этого не помнил. Что она видела, глядя на меня? Что я делал?

Горло начало сдавливать, рука с кинжалом задрожала.

– Ее сердце было разбито гораздо раньше рождения Рики или смерти мужа, – пробубнил Гэбриэл.

Кристиана хотела оставить меня даже после того, что отец с ней сделал? Ее муж хотел оставить меня?

– Она так долго пялилась на тебя, а ты не замечал. – Гэбриэл наступал, издевался надо мной, рассказывая то, о чем я не догадывался. – Вообще-то, я даже думал, что она станет обузой и мне, вероятно, придется убить и ее.

Вдруг ей не нравилось то, что она видела? Вдруг именно из-за этого она никогда не подходила ко мне? Вдруг она думала, что я рос его копией? Что, если женщина меня боялась?

– Ты действительно не замечал? – Он посмотрел на меня, словно на тупейшего говнюка на планете.

Ярость переполнила мою грудь, тугой узел завязался внутри. В мыслях замелькали картинки с ним.

Как Гэбриэл изнасиловал Кристиану. Разрушил ей жизнь. Украл меня, пока она кричала. Заставил смотреть, как другая женщина воспитывала меня на расстоянии всего нескольких километров в этом ужасном доме.

Я поднял взгляд на отца, стиснув челюсти, и направил все свои эмоции на него. Он никогда не получит внуков в свои грязные лапы.

– Мне казалось, ты более проницателен. Ну, полагаю, раз уж и она особым умом не отличалась…

Зарычав, я схватил его за плечо и всадил проклятый кинжал ему в живот.

Мои друзья хором охнули. Бэнкс выкрикнула мое имя, однако оно прозвучало не громче шепота.

Отец дернулся, разинул рот, выпучил глаза впервые за свою гребаную жизнь с таким видом, словно не мог дышать.

Я вынул лезвие и нанес второй удар, ощутив, как оно погрузилось в его плоть. Холод распространился по моей руке, проник в кровь, слегка остудил злость.

Пристально глядя Гэбриэлу в глаза, я достал и вонзил кинжал в его живот еще один… последний… раз.

– Просто… сдохни, – огрызнулся я прямо ему в лицо. – Сдохни.

Он захрипел, брызгая слюной. Его колени подогнулись, после чего тело повалилось на крышу, соскользнув с лезвия.