Куропаткин. Судьба оболганного генерала

Третий том исполнен Куропаткиным лично при помощи и. д. генерала для особых поручений при командующем 1-й Маньчжурской армией – полковника генерального штаба Николая Николаевича Сиверса и штаб-офицера для особых поручений при командующем 1-й Маньчжурской армией – подполковника Михаила Ивановича Гаврилицы, занимавшихся сбором статистических материалов, проверкой цифровых данных, составлением карт, схем и печатанием.

Четвертый том «Итоги войны» Куропаткин выполнил с помощью сотрудника Главного штаба Военного министерства – подполковника генерального штаба А.М. Крымова.

Делопроизводитель мобилизационного отделения Главного штаба, подполковник генерального штаба Александр Михайлович Крымов – выпускник Псковского кадетского корпуса и родного для Куропаткина Павловского военного училища. После окончания Николаевской Академии генерального штаба, отбыв двухлетнее цензовое командование ротой, Крымов принимал участие в войне с Японией в составе 4-го Сибирского армейского корпуса. Так что помощь в обработке и редактировании материалов со стороны столь компетентного и ответственного офицера оказалась для Алексея Николаевича как нельзя кстати.

Позднее Крымов рассказывал, что его поразило огромное количество дневников Куропаткина, в которых он повседневно с величайшей подробностью детально и скрупулезно описывал обстоятельства своей жизни и службы. Обращали на себя внимание пометки, сделанные на полях дневников рядом лиц, упомянутых автором дневниковых созерцаний: «Верно, подпись…». Оказалось, что Куропаткин, записав бывший с кем-то важный разговор, при следующей встрече просил это лицо подтвердить правильность записи на ее соответствие действительным событиям.

Между Куропаткиным и Крымовым сложились доверительные отношения. Конечно, несмотря на 23-летнюю разницу в возрасте, положении и заслугах, у них много общего: кадеты, выпускники Павловского училища, Академии Генштаба, причем оба ее окончили по первому разряду, участники недавней войны в Маньчжурии – уже только это невольно способствовало широкому обмену мнениями по волнующей общей проблематике, отвлеченным воспоминаниям о службе и учебе, в конечном итоге – установлению доверия и возможности неформального общения.

Совместная научная работа, пусть даже и на вспомогательном для Крымова уровне, – это не военная служба с неизменной предусмотренной и жестко регламентированной уставной субординацией, отношениями между генералом от инфантерии и подполковником. В науке, пусть даже военной, приказать невозможно, можно только попросить, причем предельно вежливо, убедить в чем-то, сделать своим сторонником, УЧАСТНИКОМ ПРОЦЕССА, исследовательской работы, показав ее важность, ценность и значимость. Крымов всегда отличался сложным, где-то даже дерзким характером, что для многих кадет является отличительной чертой. Но с Куропаткиным сработался и выполнил то, что от него требовалось, без взаимных нареканий.

Впоследствии Крымов станет умелым героическим и бесстрашным кавалерийским командиром, георгиевским кавалером и… не по чину и должности – ярым и непримиримым противником императора Николая, но никак не самодержавия, активным участником военно-масонской ложи во главе с членом Государственной думы А.И. Гучковым, движущей силой предательского заговора генералов, завершившегося принудительным отречением последнего русского царя от престола и крахом трехвековой Романовской империи.

Целью подготовки отчета о войне Куропаткин считает необходимость

«безотлагательно воспользоваться пережитым опытом, дабы, уяснив себе наши ошибки и изучив явленные нашими войсками слабые стороны, найти способы к правильному росту нашей армии в будущем в духовном и материальном отношениях».

Главное – в отчете о войне Куропаткин старается всячески избегать нелицеприятного и режущего слух, безжалостного, как обвинительный приговор, слова «ПОРАЖЕНИЕ».

Никакого посыпания головы пеплом.

Он четко и недвусмысленно дает формулировку своего видения итогов войны: «Сухопутная армия, выставленная Россией на Дальнем Востоке в 1904–1905 годах в срок, который был ей предоставлен для борьбы с Японией, не могла победить японцев».

Повторяя Клаузевица, автор напоминает ставший непреложной фундаментальной истиной закон, при котором