Куропаткин. Судьба оболганного генерала

Обстановка на фронтах и нажим союзников диктовали необходимость срочно соединять в единое целое ВОЛЮ к победе и коллективный УМ, думать, что же все-таки делать дальше, как удержать германский и австро-венгерский фронты, внутриполитическую обстановку в стране и одновременно выполнить обязательства перед Францией и Англией.

Исходя из общего замысла держав Антанты, закрепленных решениями конференций в Шантильи, 1 апреля 1916 года в Ставке Верховного Главнокомандующего в Могилеве прошло заседание Военного совета с участием самого императора, начальника штаба Верховного Главнокомандующего М.В. Алексеева, генерал-квартирмейстера штаба Ставки М.С. Пустовойтенко, вновь назначенного военного министра Д.С. Шуваева, главнокомандующих и начальников штабов фронтов: Северного – А.Н. Куропаткина и Н.Н. Сиверса, Западного – А.Е. Эверта и М.ф. Квецинского, Юго-Западного – А.А. Брусилова и В.Н. Клембовского, а также бывшего главнокомандующего войсками Юго-Западного фронта – генерала Н.И. Иванова, начальника Морского Генерального штаба А.И. Русина, генерала-инспектора артиллерии – великого князя Сергея Михайловича.

Отметим, на заседании в Ставке Куропаткин занял почетное место по правую руку от Николая II: распределение мест за рабочим столом на подобного рода мероприятиях с участием монарших особ, независимо оттого, в парадном они мундире или в подчеркнуто аскетичной, полевой форме, случайным не бывает и свидетельствует, помимо всего прочего, об определенном иерархическом положении чиновника и отношении к нему непосредственно императора. Не будем забывать о том, что Куропаткин являлся старшим из присутствующих, произведенным в чин генерал-адъютанта, произошло это четырнадцать лет назад, в 1902 году, в бытность Алексея Николаевича военным министром.

Распределение мест за совещательным столом в царской Ставке свидетельствует и о другом: через десять лет забвения генерал Куропаткин вернулся в элиту высших военачальников русской армии; востребован в переломный период войны; как и двенадцать лет назад, он вновь рядом с императором, ДОПУЩЕННЫЙ К СТОЛУ; он среди равных себе по старшинству генералов привлечен к обсуждению стратегических военных вопросов.

Реабилитация состоялась де-юре и де-факто и закреплена документально.

Повестка дня Военного совета – обсуждение и утверждение стратегических операций русской армии на период летней кампании 1916 года.

Вел заседание генерал М.В. Алексеев.

Главнокомандующий царь Николай II, удрученный итогами недавней катастрофы на фронте, своего присутствия не обозначал, пустив Военный совет на самотек, отдав его проведение и выработку окончательных решений всецело в руки начальника штаба Ставки.

Генерал Алексеев уверенно доложил о решениях союзнических конференций и оперативную обстановку на фронтах, отметив при этом, что предстоящая кампания будет носить преимущественно наступательный характер. Главный удар планируется нанести силами войск Западного фронта в направлении Вильно. Северному фронту предписывалось содействовать наступлению Западного фронта. Юго-Западный фронт должен перейти в наступление после развития успеха Западного и Северного фронтов.

После оптимистического доклада начальника штаба Ставки главнокомандующие Северным и Западным фронтами генералы Куропаткин и Эверт единодушно высказали категорические возражения по всем позициям плана, представленного Алексеевым, особенно в части его концептуальной наступательной стратегической составляющей.

Их контраргументы сводились к следующему: слепо держаться точки зрения союзников нецелесообразно, тем более приносить в очередную жертву русские армии ради облегчения положения войск коалиции на Западном фронте, ибо французы, англичане и итальянцы бездействовали все лето 1915 года, когда австро-германцы наносили русской армии поражение за поражением; войскам по-прежнему не хватает артиллерии, что уже делает наступательные операции бессмысленными, в подтверждение данного тезиса Куропаткин и Эверт привели безутешные итоги Нарочской операции; отсутствует подготовка театра военных действий в инженерном отношении, а именно – сносных дорог в районе предполагаемого наступления.

Опираясь на свежие данные войсковой разведки, Куропаткин безапелляционно заявил, что в настоящих условиях прорвать фронт на западном и северном направлениях совершенно невозможно даже ценой невероятных усилий и неисчислимых жертв, ибо укрепленные оборонительные полосы противника настолько защищены и оборудованы, что трудно предположить самый минимальный успех наступательной операции.

Поддержав Куропаткина по существу, Эверт высказался более масштабно, с оглядкой на состояние общества в стране, заявив, что, зная качество германских войск и в условиях недостаточного материального, прежде всего артиллерийского обеспечения, поставленная Ставкой наступательная задача не может быть выполнена даже при трехкратном превосходстве в живой силе, а очередная неудача на русско-германском фронте произведет тяжелое впечатление как на войска, так и на всю Россию.