Курортник

Красный дом среди зелени! Тебя я уже познал и не смею желать познать тебя снова. В свое время у меня уже была родина, я построил дом, измерял стены и крышу, прокладывал дорожки в саду, развешивал на собственных стенах собственные картины. У каждого смертного есть к этому тяга, и мне выпало счастье повторить этот путь! Я претворил в жизнь многие свои мечты. Я хотел быть поэтом, и стал поэтом. Я хотел построить дом, и построил. Я хотел обзавестись женой и детьми, и они у меня были. Я хотел говорить с людьми, влиять на них, и делал это. Всякое осуществление быстро оборачивалось насыщением. Но чувство сытости – это то, чего я не мог выносить. Сомнительным стало для меня стихосложение. Тесно сделалось в доме. Ни одна из достигнутых целей не была целью, всякий путь был окольным путем, всякий привал порождал новое влечение.

Много окольных путей предстоит мне еще пройти, много осуществлений меня еще разочаруют. А когда-нибудь все откроет свой смысл.

Там, где гаснут противоположности, там нирвана. Мне светят они еще ярко, милые звезды влечения.

Вечерами

Вечерами, где б ты только ни был,
Парочки влюбленные гуляют,
Лавочник подсчитывает прибыль,
Женщины прически расплетают,
Горожанин новости читает
В очень респектабельной газете,
Кулачки горячие сжимая,
Разметавшись, спят в кроватках дети.
Следуют судьбе определенной,
Долгу безграничному послушны,
Гражданин, младенец и влюбленный…
Ну, а я-то сам их разве лучше?

Но! Вечерних правил свод безбожный,
Коему покорен, как и все, я,
Мировому духу виден тоже,
Так что даже он свой смысл имеет.
Так что я тащусь, в душе танцуя,
И мотивчик модный напеваю.
Вместе Бога и себя хвалю я,
Пью вино. Порой воображаю
Самого себя пашой турецким.
Беспокоят почки сон героя…

Выпей, улыбнись! Ты слышишь сердце?
(Что-то барахлит оно порою).
А паук на паутине боли
В такт стихам мелодию играет.
Видишь месяц, звезды? Ты доволен?
Смысл их и значенье познавая,
Вместе с ними двигайся отважно,—
Где, куда? А это и не важно.

1920