Курс исламской философии, Пролегомены

Как бы то ни было, в конце 1-го тысячелетия нашей эры, когда в Киеве княжил Владимир (прозванный много позже Равноапостольным и Красным Солнышко), началось соперничество между миссионерами разных религий. Мусульмане, католики, иудеи и византийские православные монахи устремились Киев (в будущую мать городов российских) со своими истинами о Творце Всевышнем, сотворённом Им мире и спасении на Страшном суде. Это была эпоха упорной борьбы за власть над языческими народами и странами. Еще не все европейские народы были обращены в христианство и не все народы Кавказа и Средней Азии были укреплены в исламе. Христианские и мусульманские правители и лидеры духовенства усиленно приращивали к ареалам своих религий всё новые и новые земли, страны и народы. В результате образовалась чрезвычайно турбулентная картина исторического развития, характерная войнами всех против всех. И мусульмане, и христиане, воюя между собой, умудрялись вести кровопролитные войны еще и внутри своих единоверцев.

Но оставим это на потом и вернемся к сути предмета настоящего «Курса». Он заключается в том, что в силу самых разных причин, в том числе акцидентных, в миссионерской борьбе за умы и сердца киевлян и других русов, победили византийские монахи, читай православные священники. И надо ведь знать почему. Иначе в прогнозах будущего не избежать ошибок, в том числе грубых и роковых, направляющих ход истории не в нашу пользу.

Как бы то ни было, нет простого ответа на вопрос о том, «почему в Киеве победили византийские миссионеры?» Но куда важнее знать, что он есть, и есть он исключительно у нас, у автора настоящего «Курса» и его сторонников.

И всё-таки, шутка в конце Х века, мусульманским миссионерам/дааватчикам взять и дерзнуть поехать в страну воинственных язычников, ни раз грабивших Византию, Прикаспийские и прочие земли. Уже одно то, что алимы-проповедники не побоялись и поехали в столицу самой большой языческой страны Европы, в Киев, заслуживает высших похвал. И соответственно, правомочно их покритиковать за поражение в миссионерской борьбе.

Тут важно также обратить внимание на то, что мусульманские миссионеры прибыли в Киев примерно за 260 лет до татаро-монгольского нашествия. Это значит в 970-х гг. А затем в 1313 году, через 343 года, Узбек-хан и его духовно-религиозные попечители фактически исправили ошибку предшественников тем, что объявили Золотую Орду, а стало быть, и Русь, мусульманским государством. Забавно, не правда ли? И деревню Москву возвысил до статуса княжьего града Узбек-хан. И власть мусульманская была над Русью безраздельной. Но что же случилось потом?

Это нелегко понять и еще сложнее объяснить. Однако философы не боятся когнитивных сложностей, иначе нельзя рассчитывать на успех в борьбе умов. Дело в том, что, как уже было сказано выше, история в своём непостижимом до конца ходе заставляла воевать всех против всех. И именно в этом моменте психосоциальной жизни мы видим концентрированную суть диалектики, от которой наши духовные лица шарахаются, словно от свиного мяса. А между тем куда вернее адаптировать диалектику⁶ к исламу и тем повысить конкурентоспособность нашей многострадальной уммы.

Помимо прочего диалектика как наиболее универсальная методология познания способна объяснять причинно-следственные связи исторического развития, включая вариации упущенных выгод. Ведь мусульмане упустили великую выгоду, уступив в миссионерской конкуренции византийско-православным священникам. А так, как религиозная борьба продолжается, причем на новых еще более сложных витках развития, то и шансы реваншировать своих исторических конкурентов у нас имеются в достатке.

Вопрос лишь в том, какие средства и методы работают в современном мире. Какие формы религиозной борьбы и пропаганды, читай даавата (миссионерства) и джихада легитимны, а какие подпадают под уголовно-процессуальную классификацию как экстремистские и террористические.

Разумеется, последнее мы отбрасываем как самогубительное явление и выбираем методы и средства легитимной борьбы и пропаганды на демократических условиях. То есть в рамках позитивного и международного права. Что же касается либеральных крайностей и неизбежных в условиях либерализма нравственных извращений, то их мы блокируем всё той же диалектикой, повторимся: самой универсальной методологией развития… Развития чего? Разумеется природы, общества и мышления. И пусть никого не удивляет эта марксистская формула (природа, общество и мышление), она их лишь отчасти.

Христиане, атеисты/материалисты, индусы, китайцы и прочие язычники много веков черпали знания из трудов мусульманских мыслителей. Так что пора нам, пусть и с опозданием, но всё же возвращать досадно утраченные знания. Тем более, что эта марксистская формула – природа, общество и мышление – восходит своими концептными корнями к наследию Ибн Халдуна (1332 – 1406), самого последнего из плеяды великих мусульманских мыслителей.