Курс молодого бойца

– Да! Он его в бытовке оставил! – встрял Фома. – Слышь, Рэмбо

Задунайский, ты кому пакет строчил?

Ходоков стыдливо промямлил:

– Девушке!.

Прохоров озадаченно спросил:

– Ну, что будем делать?

– Да убивать надо! Чѐрный пояс, блин… – высказался Евсеев.

Сержант Рылеев задумчиво протянул:

– Не-е… Это не наш метод! – он неторопливо подошѐл к Фомину и

взял у него письмо. – Будем соответствовать заданному имиджу!

186

Ходоков робко заикнулся:

– А как это?

Фома многозначительно цокнул языком:

– Трудно тебе будет, Ходоков!.

Работа над созданием имиджа рядового Ходокова началась в

спортгородке. Под руководством главного имиджмейкера второй роты

сержанта Рылеева. Он стоял, сунув руки в карманы, и неторопливо

считал:

– Восемь. Девять. Девять… Опять девять…

Потный, красный и мокрый Ходоков извивался на брусьях.

Отжимания он сопровождал жалобными стонами:

– Как девять?! Я же нормально?!

Рылеев на стенания рядового внимания не обращал.

– Десять! Спрыгнули! – скомандовал он.

Тело Ходокова упало с брусьев. Сержант с большим сомнением

прищурился:

– Ну-ка выпрямился!. Напряг мышцы!.

Ходоков, покряхтывая, изобразил позу культуриста. Имиджмейкер

вынул из кармана фотографию полуобнажѐнного Сталлоне.

Пристальное сравнение мышечной массы пока было не в пользу

Ходокова. Сержант искренне огорчился:

– Ой халтура! Ой непохож! Упор лѐжа принять!

– Товарищ сержант, мы ж уже два часа… Не могу больше! ! –

жалобно взмолился боец.

Рылеев проникновенно, по-отечески объяснил:

– А ты думаешь, Рэмбо было легко? В одиночку противостоять

всей Советской армии! Танкам, вертолѐтам… Ты думаешь, ему не

хотелось сказать «не могу»? Но он находил в себе силы, собирал волю

в кулак и… Так что, Ходоков, упор лѐжа принять!.

187

Глава 20

Они встретились на дорожке, между столовой и медпунктом. В

части было тихо и безлюдно. Личный состав весело проводил время на

полигоне. По плану полевых занятий. Мишка огляделся. Посторонних

глаз в поле зрения не наблюдалось. Он обнял Ирину за талию.

– Ты сумасше… – жарко прошептала она.

Но договорить не сумела. Он приник поцелуем к еѐ губам. На

секунду время остановилось. Им обоим стало не важно, где они и что

происходит вокруг. Головокружительное ощущение полѐта захватило

замершую на тропинке пару. Оно длилось мгновение… или вечность…

Потом медленно и неохотно вернулось чувство реальности. Ирина тихо

шепнула:

– С ума сошѐл!.

– У меня одна минута, – ответил Мишка. – А я соскучился!.

Она улыбнулась:

– Ну, совсем без тормозов! Нас же увидят!

– Никто не увидит!.

– Никто?! Сухачѐв уже видел!

Мишка досадливо поморщился:

– Повар?! И что теперь будет?

– Не бойся… Он – могила! – успокоила его девушка.

– Да я ж не за себя… Я за тебя переживаю! – вдруг ответил

Медведев, впервые в жизни поняв, что это такое на самом деле –

переживать за другого человека…

Вдалеке, возле штаба, майор Колобков менял газету на стенде. Он

отошѐл, любуясь своей работой, развернулся, сделал два шага назад и

остановился как вкопанный. Ему на глаза внезапно попалась оживлѐнно

беседующая парочка. Колобок многозначительно пробормотал:

– О-го!

И в этот момент рядовой Медведев поцеловал старшего сержанта

Пылееву в щѐку! Молодые люди разошлись в разные стороны.

188

Заместитель командира части по воспитательной работе сдвинул

фуражку на затылок и многообещающе протянул:

– А вот это уже интере-есно!.

Тихим днѐм в расположении второй роты ничто не предвещало

беды. Молодняк приводил в порядок форму, подшивался и просто

наслаждался покоем свободного времени. Старослужащие кучковались

возле окна, обсуждая какие-то свои проблемы…

Внезапно в коридор вылетел младший сержант Фомин с

выпученными от ужаса глазами. Он резко остановился и истошно

заорал:

– Атас, идѐѐ-ѐт! !

Народ замер от неожиданности. И тут из бытовки показался

рядовой Ходоков. Он был действительно страшен: обнажѐнный торс и

перекошенное лицо покрывала боевая раскраска, голову опоясывала

ленточка, а в руках ходуном ходил деревянный муляж автомата.

Сержант Рылеев среагировал первым. Он мешком свалился с

койки и залѐг с воплем:

– Шухер, Рэмбо!.

Следуя его примеру, старослужащие сиганули со своих мест,

прячась за тумбочки. Рядовой Евсеев выглянул из-под койки и

прохрипел:

– Эй, «духи»!. Я не понял! Вам чѐ, не страшно? Рэмбо идѐт! !

Молодняк бросился врассыпную. Ходоков неуверенно доковылял

до центра казармы и остановился, жалко кривя лицо. Роль дешѐвого

клоуна была на редкость унизительна, но сержанты не собирались его

жалеть. Они дружно заголосили из укрытий:

– Рэмбо, пощади, я тебе сеном откошу!

– Не убивай нас, Рэмбо!.

Рылеев оторвал голову от пола и пропищал:

– Рэмбо, хватит крови!

189

Ходоков промямлил, мучительно краснея:

– Товарищ сержант, может, действительно хватит?!

Фома картинно удивился из-за тумбочки:

– Ни хрена себе! Сталлоне по-русски заговорил! Я как тебя учил?

Ходоков обречѐнно вздохнул, напряг мышцы и забросил автомат