Курс молодого бойца

– Да, конечно, устраивает! Нас сегодня всѐ устраивает! – блаженно

усмехнулся Васильев.

– Тогда желаю приятно провести вечер… До завтра!

Командир части вышел. Проверяющий перестал улыбаться.

– Скользкий тип… твой полковник… – промычал он.

Майор Колобков кивнул.

– Н-да-а… Не простой. Воевал… Они все… кто воевал… с

заскоками!

Васильев встрепенулся.

247

– А мы что, не воюем? – Он поднял рюмку. – А ну-ка, оружие к

бою!

Банкет, посвящѐнный началу проверки, закончился поздней

ночью. Колобок вывалился из собственного кабинета. Он доплѐлся до

стола рядового Звягина и с удивлением обнаружил, что писарь сидит на

месте.

– Ты почему ещѐ здесь? – подозрительно спросил майор.

– Так вы же сами приказали… дежурить, – доложил Звягин.

– Да? Ну ладно, дежурь…

Звягин убрал со стола бумаги, косясь на покачивающегося

Колобкова.

– А где… товарищ майор?

Колобок сфокусировал на нѐм плавающий взгляд.

– Какой майор? Майор – это я…

– Не… ну этот, из штаба?

– А-а… этот? Спит. Напился… В зюзю!

Ночную тишину штаба прорезал телефонный звонок. Колобков

протянул руку и сгрѐб трубку с аппарата:

– Майор Колобков слушает! – Вдруг выражение его лица резко

изменилось. – Да, дорогая… Где-где? На дежурстве! Почему пьяный?

Никто не пьяный! Это по работе…

Он надолго замер в полусогнутом положении, очевидно,

выслушивая мнение супруги по поводу особенностей его работы. На

пятой минуте ночной лекции майор внезапно ощутил жгучую ненависть

к тихому семейному счастью. Колобков прижал телефонную трубку к

губам и заорал:

– ДА ПОШЛА ТЫ! ! ДУРА!. Что слышала! ! ДА! ! И катись!. – Он

швырнул трубку на аппарат и злобно прошипел: – Сука! Думаешь, других

баб нету?!

Колобок натянул на голову фуражку и вышел из штаба…

248

Глава 31

Ирина Дмитриевна заработалась допоздна. Перед комплексной

проверкой следовало заполнить кучу совершенно бесполезных

бумажек. Она сидела и методично записывала никому не нужные

данные на давно устаревшие лекарства. Неожиданно дверь без стука

распахнулась. На пороге возник майор Колобков. Он слегка

покачивался, сжимая в руках букет гвоздик, выдранных с корнем на

клумбе перед штабом.

– Ирина Дмитриевна… – произнѐс Колобков, вручая цветы.

Он пристально осмотрелся и вдруг спросил:

– Ждѐшь кого?

Медсестра растерянно произнесла:

– Товарищ майор, я работаю.

Колобков прищурился, склонив голову.

– А может, всѐ-таки ждѐшь?

Девушка встала.

– Разрешите, я цветы поставлю?

Она попыталась обогнуть майора. Но он схватил еѐ за руку,

разворачивая к себе.

– Может быть, меня?

После безуспешной попытки вырваться она отстранилась.

– Товарищ майор, вы пьяны!

– Ира, я тебя хочу! – Колобков внезапно обнял еѐ за талию,

привлекая к себе.

Ирина резко выставила перед собой руки и вскрикнула:

– Товарищ майор!

– Ну ты же тоже этого хочешь… – упрямо прохрипел он и впился

ей в щѐку влажными губами.

249

Девушка с размаху ударила его букетом по лицу. Колобков

отпустил еѐ, тяжело засопев. Ирина испугалась и машинально

прошептала:

– Извините…

Майор вдруг вскрикнул:

– Я же вижу, что ХОЧЕШЬ! – Он снова бросился в атаку, пытаясь

сгрести еѐ в охапку.

Ирина отчаянно замолотила руками и ногами. Цветы упали на

пол. Раздался протяжный треск рвущейся ткани. Колобков на несколько

секунд сбавил напор, непонимающе глядя на оторванный рукав.

Пользуясь заминкой, девушка бросилась к перевязочному столику и

схватила скальпель. Тяжело дыша, она повернулась к майору, выставив

лезвие перед собой. Колобков медленно встал на ноги.

– Не подходи! – сказала ему Ирина.

Он оценивающе посмотрел на лезвие. Потом в еѐ полные

решимости глаза. Она ещѐ крепче сжала скальпель.

– Убирайся отсюда!

Колобков неторопливо поднял слетевшую фуражку и

ухмыльнулся.

– Ты просто играешь со мной… – Он ненадолго замер и добавил: –

Всѐ равно ты будешь моей!

Хлопнула дверь. Снаружи донеслись его шаркающие шаги…

Мишка прислушался к сонному сопению, царившему в казарме.

Вторая рота честно готовилась к проверке, набираясь сил. Он тихо встал

и начал одеваться. На соседней койке открыл глаза Кузьма.

– Медведь, ты куда? – шѐпотом спросил он.

– В туалет. Если что – скажешь, у меня с животом плохо… –

ответил Мишка.

Он проскользнул мимо дневального, прикорнувшего на тумбочке,

зашѐл в подсобку и взял ведро с краской…

250

Стояла тихая летняя ночь. Напротив медпункта части рядовой

Медведев торопливо писал кистью на заборе. Внезапный шум заставил

его вздрогнуть. Он быстро спрятался за дерево. На крыльцо штаба

выбрался проверяющий. Босые волосатые ноги майора Васильева

прошлѐпали по крыльцу штаба. Семѐн Иванович был пьян. Он, шатаясь,

добрѐл до ближайшего дерева. Остановившись, майор спустил трусы и

замер. Его блуждающий взгляд неожиданно наткнулся на свежую

надпись, идущую вдоль всего забора. Васильев прочитал еѐ вслух:

– «ИРА, ПРОСТИ! Я ТЕБЯ…» – Он пьяно икнул и пустился в