Курс молодого бойца

– Интересно, а медсестра хоть видела, что он здесь накалякал?

А то прикольно, если даже не видела…

254

Проверка боевой готовности Н-ской части шла по плану. Вторая,

случайно выбранная, рота строем перемещалась от объекта к объекту.

Вот только проверяющий почему-то отсутствовал напрочь. Возле

турников спортгородка две шеренги простояли сорок минут. Дул

свежий ветерок. Личный состав мѐрз, поскольку приказано было

сдавать нормативы с голым торсом. Майор Васильев упрямо не шѐл.

– Интересная проверка, – сказал рядовой Кабанов.

– Ага! На выживание организма в условиях Крайнего Севера, –

поддержал разговор Кузьма.

Вакутагин поѐжился.

– У нас голый по улице никогда не ходят!

Сержант Рылеев прикрикнул:

– Что за шорох в камышах?!

– Так замѐрзнем же, товарищ сержант! – взмолился рядовой

Гунько.

Рылеев скомандовал:

– Рота! Прыжки на месте начи-най! Раз, два, три, четыре!.

Капитан Зубов ворвался в штаб. Увидев прохаживающегося у

двери в свой кабинет Колобкова, он громко доложил:

– Товарищ майор, вторая рота к сдаче нормативов…

– Тише, капитан, не ори! – оборвал его зам командира.

Но унять ротного оказалось непросто.

– Мои бойцы уже два часа у турников! По голому торсу!

– Тихо, я сказал! Проверяющий спит! Всю ночь, понимаешь… С

документами работал…

Зубов озадаченно сбавил тон:

– А как же физподготовка?

– Не будет подготовки! Что там дальше по плану?

– Сборка-разборка автомата!

255

– Вот и давай, на сборку-разборку!.

Однако и на втором этапе проверки повторилось то же самое.

Через полчаса бесплодного ожидания подошѐл полковник Бородин. Он

немного подождал за компанию с личным составом, но быстро устал.

Тогда командир части подозвал ротного и попросил:

– Сбегай, узнай, что там с этим… – Он сделал паузу и произнѐс,

будто сплюнул: – Проверяющим!

Колобков заглянул в свой кабинет. Сзади подошѐл капитан Зубов.

– Товарищ майор!

Тот торопливо закрыл дверь.

– Что?! Что вы всѐ бегаете?!

– Рота ждѐт…

– Подождѐт твоя рота!

Зубов разозлился:

– Так ужин скоро!

– Вот и ужинайте!

– А как же автоматы?

Колобков цыкнул:

– Как-как? Никак! Сдавайте автоматы!

Зубов плюнул (разумеется, мысленно) и ушѐл. Неожиданно дверь

кабинета открылась, и оттуда вышел проверяющий. Он гигантским

усилием воли попытался изобразить бравый вид.

– Доброе утро!

– Добрый… вечер, товарищ майор! – поправил его Колобков.

Васильев уставился на часы.

– Да? Часы стоят! Ну? Что тут у нас?.

– По плану? – уточнил Колобков.

– А как же! У нас всѐ по плану! – бодро пояснил проверяющий.

256

– По плану у нас ужин, потом проверка строевой подготовки.

– Отлично, отлично! Значит, сейчас ужин, да?

Колобков достал из-за пазухи бутылку коньяка.

– Ага! Может…

Майор поморщился.

– Ни в коем случае!. Хотя, разве что чуть-чуть… Для поправки

здоровья…

Закат вторая рота встретила на плацу. В колонне по четыре. Под

командой прапорщика Шматко.

– Левой! Левой! Раз! Два! Три! – звучно командовал он.

Личный состав старался вовсю, чтобы не подвести ротного.

Проверяющий стоял у края плаца рядом с командиром части.

– Вторая рота. Командир – капитан Зубов, – сказал Бородин,

указывая на строй.

– Угу! – рассеянно ответил проверяющий.

Прапорщик Шматко скомандовал:

– Рота-а! Песню запе-вай!

По части разнеслось:

Напишет ротный писарь бумагу,

Подпишет ту бумагу комбат, что честно…

И в этот момент коньяк, принятый за «ужином», всосался на

старые дрожжи. Проверяющий открыл рот и подпел:

– Что че-естно-о… Не нарушив присягу-у!.

Душа майора Васильева распахнулась. Ни черта хорошего там,

честно говоря, не имелось. Поэтому он потерял ориентиры и

попытался немного потанцевать.

257

Строй приблизился к офицерам. Шматко подал команду:

– Рота-а! Смирно!. Равнение на… право!

Песня оборвалась. Слаженный строевой шаг заглушил все

остальные звуки… Проверяющий вяло козырнул и подал голос:

– А почему не поѐм? Пели хорошо! Особенно первая рота! Вторая

не очень!. А первая – хорошо!

– Товарищ майор… Тут одна рота! – шепнул ему Колобков.

– Рота-а! Стой! – скомандовал прапорщик Шматко.

– Так, почему не поѐм? – неожиданно завопил проверяющий. –

Рота! Равняйсь, смирно! Песню запе-вай! – И запел сам, пьяным

визгливым голосом: – Офицеры, офицеры, ваше сердце под

прицелом… Почему молчим?!

Колобков попытался спасти положение:

– Товарищ майор, это не строевая песня…

– Отставить! – рявкнул тот. – Бойцы, почему не поѐм песню про

офицеров?! Что, солдаты, офицеров не любим? Не любим?!

Полковник Бородин, до этого момента сдерживавшийся изо всех

сил, вдруг сказал с каким-то неестественным спокойствием:

– Товарищ майор!

Проверяющий уставился на него и захохотал:

– Что это у тебя, полковник, за часть? Что это за стадо? Это же

быдло! А быдло никогда не любило настоящих русских офицеров! – Он

положил руку на плечо Бородину. – Таких, как мы с тобой!

Тот перестал сдерживаться и мгновенно сгрѐб майора за грудки:

– СЛУШАЙ, ТЫ-Ы! ! – взревел он. – Настоящий офицер! Гнида ты…

настоящая! !

Проверяющий злобно прохрипел, дѐргая ногами: