Курс молодого бойца

Чуча игриво облизала оранжевые губы.

— Слушай, Медведь, а у вас тут кабинки для свиданий не предусмотрены? — Она сделала движение, явно собираясь залезть Мишке в штаны. — Ну ты чё, Медведь, забыл уже?. Собирайтесь, девки, в кучу, я вам Чучу!. Ну!.

И в этот момент двери КПП открылись. Старший сержант Пылеева прошла мимо окна дежурного и вдруг наткнулась взглядом на примечательную сцену.

Она на секунду замешкалась, приостанавливаясь, потом ускорила шаг и скрылась. Мишка досадливо поморщился и сделал ещё один шаг и назад, уворачиваясь от назойливых объятий.

— Слушай, Чуча, убери свои нитки.

Боевая подруга недовольно прищурилась.

— Ну чё ты, Медведь… Что-то я тебя не узнаю. Вы что здесь, каждый день трахаетесь?

Мишка наконец оторвался от неё и демонстративно посмотрел на часы.

— Ага, на полосе препятствий. Короче… Молодца, что зарулила. У меня скоро построение. Бежать надо! Давай! — Он помахал ей рукой. — Нашим — привет!

Чуча изумлённо вытаращила глаза.

— Так чё… любовь прошла, что ли? — …завяли помидоры! — продолжил Мишка и неторопливо вышел.

Чуча посмотрела на захлопнувшуюся за ним дверь и с чувством глубокого неудовлетворения процедила ему вслед:

— Каз-з-зёл!

В холл выглянул дежурный по КПП.

— Ну, вы что, закончили уже?

Чуча многообещающе улыбнулась. Она плотоядно причмокнула оранжевыми губами и поманила офонаревшего бойца пальчиком:

— Ну, кто закончил, а кто и не кончил…

Мишка вернулся в роту на десять минут раньше отведённого срока.

Он задумчиво доплёлся до своей койки и наткнулся на застывшего как изваяние Гунько. Тот сидел на табуретке и с каменным лицом медленно рвал на мелкие клочки полученное из дома письмо.

— Слушай, Гуня, во сколько построение? — спросил Мишка.

Гунько суетливо дёрнулся и засунул обрывки бумаги в тумбочку.

Мишка всмотрелся в его лицо и ненавязчиво поинтересовался:

— Ты что бледный-то такой? Случилось чего?

— Ничего не случилось, — пробормотал тот, пряча глаза.

Неожиданно донеслась команда дневального:

— Рядовой Медведев! Срочно в медпункт!

Мишка удивлённо выпрямился.

— Опаньки! К чему бы это? — Он сделал несколько шагов по направлению к выходу, потом развернулся и сказал: — Слышь, может, и тебе в медпункт надо?

Гунько вяло отозвался:

— Никуда мне не надо…

— Ну смотри, — озадаченно бросил Мишка, срываясь с места.

Он добежал до крыльца медпункта и, перед тем как войти, сделал несколько глубоких вдохов, выравнивая дыхание. Дверь была приоткрыта. Мишка стукнул для приличия и вошёл, радостно улыбаясь.

— Вызывали? — спросил он с порога.

Медсестра окинула его ледяным взглядом, словно собираясь произвести вскрытие:

— Вызывала. Значит, Медведев, сердце у нас пошаливает?! — холодным тоном произнесла она.

— Ещё как! Аж прямо… — вздохнул Мишка, но развить мысль ему не дали.

— А на КПП… я так понимаю, отпустило?

Медсестра достала из стола пакетик и высыпала в стакан сероватый порошок.

— Что? — недоумённо начал Мишка. — А-а… На КПП?! Так это…

Кто ж её звал! Я с ней ещё до армии всё… — Он осёкся и досадливо буркнул: — Вот коза!

Ирина Дмитриевна залила порошок водой из графина и протянула ему стакан:

— Вот. Примите…

Мишка непонимающе посмотрел ей в глаза:

— Что это?

— Лекарство. От сердца, — спокойно ответила она.

Он улыбнулся и в два глотка осушил стакан до дна.

— И что, отпустит?

Медсестра глубокомысленно кивнула:

— На пару часов забудешь точно…

Мишка присел на стул, делая вид, что прислушивается к своим ощущениям.

— Что-то не проходит, Ирина Дмитриевна… Наоборот. А это, часом, не приворотное зелье?

Она доверительно сообщила:

— Почти… Это слабительное.

— Шутим… А у вас чувство юмора, скажу я вам… — недоверчиво произнёс Мишка, всё ещё улыбаясь.

Ирина молча положила на стол упаковку с надписью «Сульфат натрия». Улыбка сползла с Мишкиной жизнерадостной физиономии. Он встал и, бледнея, спросил:

— Зачем… я же… Ты что, совсем, что ли?!

Она вдруг отвернулась, обхватив себя руками за плечи:

— Где мужской кабинет, ты знаешь…

Мишка обиженно, как насмерть отравленный Моцарт, прошептал:

— Ну… ты!. Я-то думал… А ты! Дура!! — Он выскочил из медпункта, напоследок от души хлопнув дверью.

Старший сержант медицинской службы Ирина Дмитриевна Пылеева вдруг всхлипнула, спрятала лицо в ладони и разрыдалась…

Глава 8

В марш-бросок вторая рота ушла без рядового Медведева. Они бежали строем. По жаре, с полной боевой выкладкой. В тишине слышался только тяжёлый топот и хриплое дыхание. Строй замыкали Гунько и Кабанов, тянувшие в дополнение к амуниции тяжёлый ящик с патронами. Сержанты легко перемещались вдоль колонны, словно обладали двойным запасом прочности. Периодически Рылеев подгонял напряжённо сопящую роту:

— Шире шаг!

Фомин контролировал замыкающих:

— Сопли подобрали! Не отстаём!

— На восьмом километре Гунько прохрипел:

— Тяжело, товарищ сержант…

Рылеев переместился в хвост колонны и утешил:

— Правильно, а кому сейчас легко?! Разве что Медведеву…

Фомин поддакнул, не сбиваясь с шага:

— Да… Медведев у нас самый умный!

— Точно! Тупые бегут, а умные в санчасти… Мы же тупые, правда, солдат? — выдохнул сержант Рылеев.

Кабанов пропыхтел:

— Никак нет…

Но Рылеев не дал ему продолжить: