Курс на дно

«Да потому! — выругался про себя кавторанг. — Потому, что я самый большой дурак из всех, когда-либо носивших военно-морскую форму. Надо было сразу, без промедления сдать мальчишку местной полиции в ближайшем поселке, и все! Как без всяких проблем сдали полиции того боевого пловца, что нам мину под брюхо поставил. Сдали, и все… Подскочил к эсминцу катер с надписью «POLICE», на борт поднялись трое здоровых молодцов, взяли аквалангиста за шкирку и в наручниках увезли, даже сиреной не отсалютовали на прощание. Всем хорошо: нам забот стало меньше и малайской полиции галочка в отчетах. И доктора этого с его бабой искать — тоже ведь не наше дело, не наше! Пусть МИД и шустрил бы по своим каналам… Кравцов погиб с ребятами… Ну, что поделаешь, это служба, бывает. А вот какого черта я, старый дурак, на поводу у мальчишки, у этого Никонова пошел, а?! И где они с Лагодичем теперь? Где?! Ладно, командир, что толку крыльями махать да как баба кудахтать… Все! Семь бед — один ответ! Снимаемся с якорей и топаем в Калькутту. Был бы ты, кавторанг, чуть поумнее — давно бы уже там ви́ски хлебал…»

В дверь каюты негромко постучали, и, услышав командирское «да, войдите!», на пороге появился старшина первой статьи из старослужащих и, четко козырнув, протянул Меркулову листок бумаги.

— Радиограмма, товарищ капитан второго ранга! Правда, странная маленько, но вахтенный велел все равно вам доложить…

Меркулов нахмурился, предчувствуя новые неприятности, и молча взял радиограмму. Пробежал глазами текст, затем вернулся к началу и прочел еще раз, уже внимательно и без спешки. Текст был коротким: «Командиру российского эсминца. Живы, здоровы. Случайно повстречались с русскими туристами. Скоро будем. Готовьте встречу… Дембель, Салага».

— Тебе до конца вахты сколько еще? — неожиданно спросил старшину кавторанг.

— Через пятнадцать минут смена, — глянув на запястье, где красовались дешевенькие электронные часы, недоуменно ответил старшина и осторожно спросил: — А что?

Меркулов молча развернулся, подошел к своему холодильнику, достал из него початую бутылку «Джонни Уокера», взял со столика два стакана и налил в оба до половины темно-золотистой жидкости. Затем на секунду задумался и один из стаканов долил до краев.

— Бери! — сердитым тоном приказал, указывая старшине на полный стакан. Сам взял другой и слегка звякнул краешком о стакан онемевшего от невероятности происходящего морячка — да такое только во сне может быть, чтобы кавторанг с пацаном виски в капитанской каюте распивал! Сон и бред… — За хорошие вести, старшина… Ну вот, молодец! На, шоколадкой зажуй… А теперь дуй в кубрик и забудь все, как страшный сон. Вахтенному скажу, что лично освободил тебя и отправил спать. Все понятно, старшина?

— Так точно, товарищ капитан второго ранга, понял — спать и забыть!

— Тогда дуй отсюда, тюлька…

Когда за матросом с мягким щелчком захлопнулась дверь капитанской каюты, Меркулов вернулся к столику, плеснул в стакан еще пальца на два, выпил и, закуривая, хмыкнул, вспоминая текст радиограммы.

— Готовьте встречу! Дембель… Ну, наглецы… Я вам устрою встречу. Дембель! Ты, родимый, на дембель у меня пойдешь тридцать первого декабря. Без одной минуты двенадцать! Вот так, и никак иначе…

Через полчаса эсминец выбрал якоря, яростно взбил винтами волну под кормой и на полных оборотах пошел к «точке рандеву» — к месту встречи с дембелями, салажатами и беспутными русскими туристами…

39

— Мистер Ракитин, мы изучили все обстоятельства вашего дела. — Солидный чиновник из представительства Красного Креста был невероятно толст, улыбчив и вежлив. — У полиции к вам тоже больше нет вопросов. Поверьте, нам очень жаль, что вам и вашей помощнице, мисс Северцевой, пришлось пережить столь неприятные… э-э… события. Власти Индонезии приносят вам и вашей ассистентке самые искренние извинения. Но я хотел бы поговорить с вами о другом… Насколько мне известно, срок действия вашего контракта с нашей организацией еще не истек — это первое. Второе: как это ни прискорбно, но почти все жители и персонал дома престарелых в предместье Сингапура погибли, поскольку вы смогли убежать из пиратского плена слишком поздно и ваша вакцина уже ничем не могла бы помочь этим бедолагам. Хорошо еще, что ваш вирус не распространился на весь город…