Курс на дно

— Извините, сэр, — Ракитин сожалеюще развел руками, — но, даже если бы мы и смогли освободиться раньше, вряд ли это их спасло бы. Дело в том, что работы по изучению этого вируса мы почти закончили, а вот с вакциной… У меня было всего несколько ампул. Ведь все это еще находится на стадии экспериментов и испытаний. Да, я знаю, что нахожусь на верном пути, но работы еще очень много — вакцина должна пройти все проверки и клинические испытания, лишь тогда можно будет говорить о ее массовом производстве. И, если позволите, маленькое уточнение: я уже не раз объяснял и вам, и полиции, и российскому консулу, что это не я и не госпожа Северцева провели террористическую акцию в доме, где проживали несчастные старики. Я, как вы понимаете, всего лишь ученый и не могу нести ответственность за действия всех местных гангстеров, пиратов и прочих бандитов! Это — епархия ваших местных спецслужб и полиции. Так что ваши слова о «моем вирусе», погубившем этих несчастных, по меньшей мере некорректны. Если уж на то пошло, то это ваш вирус, и зародился он в ваших джунглях! Я его лишь открыл и изучил…

— Да, да, мистер Ракитин, я вас понимаю и еще раз заверяю, что никто и не думает вас обвинять. — Чиновник досадливо поморщился, но тут же вновь мягко улыбнулся. — Так вот, о вашем контракте… И вы, и мисс Северцева получите довольно-таки солидную компенсацию, предусмотренную страховкой, несколько дней отпуска, а затем мы предлагаем вам вновь приступить к работе. Поскольку научного городка на Суматре больше не существует, мы готовы предоставить вам место для работы в очень приличной лаборатории одного из научно-исследовательских медицинских центров Сингапура. Соответственно, мы готовы в связи с форс-мажорными обстоятельствами пересмотреть условия контракта и увеличить ваше вознаграждение за успешно проведенные исследования и разработку новой вакцины. Как вы смотрите на такое предложение?

— Положительно смотрю, — по-деловому суховато ответил профессор. — Я помню, о чем говорилось в контракте, помню о своих обязательствах и о наших договоренностях. Надеюсь, мисс Северцевой будет предоставлена возможность самостоятельно решить — работать ли ей со мной и дальше или вернуться в Россию?

— Безусловно. — На этот раз в улыбке толстяка сквозило неприкрытое лукавство. — Мы уже провели беседу с мисс Северцевой, и она с готовностью откликнулась на наше предложение и дальше работать именно с вами. Нам очень нужны специалисты вашего класса, мистер Ракитин, и очень нужна разработанная вами вакцина. Сегодня этот вирус дремлет в ваших пробирках и в наших джунглях, но кто может поручиться, что завтра он не вынырнет где-нибудь вновь и не погубит тысячи жизней? Значит, будем работать, дорогой профессор?

— Будем работать, — кивнул Ракитин. Почему-то вспомнился давнишний разговор с Татьяной о тихо падающем снежке, русском морозце и о жареной картошке с огурчиком и стопкой ледяной водки… Да, до снежка и морозца снова очень и очень далеко, но вот насчет водки… «Все завтра! Все заботы и проблемы — все завтра. А сегодня я всенепременно выпью ледяной русской водки из запотевшей бутылочки. И не стопку, а по-русски, как положено — добрый стаканчик! И — главное! — не в одиночестве дурацком, а с моей мисс Северцевой. И вообще, давно пора ей поменять такую красивую аристократическую фамилию на что-нибудь попроще — на «Ракитину», например. Неплохо, кстати, звучит…»

Доктор невольно улыбнулся своим мыслям.

— Я сказал что-то смешное? — немедленно отреагировал толстяк.

— Нет-нет, что вы, мистер… Это я радуюсь возвращению к интересной работе.