Курс новой истории

Борьба испанцев с магометанами продолжалась и при Карле V. Азиятское варварство, захватив в лице турок Грецию, стремилось совершенно отнять у европейской цивилизации Средиземное море. Сын морского разбойника, ренегата с острова Митилена, и сам морской разбойник, подобно отцу, Хайреддин Барбаросса утвердился в Алжире как вассал турецкого султана и оттуда опустошал берега Италии и Испании, забирал тысячи пленных и, обратив их в мусульманство, населял ими северные берега Африки. Барбаросса с турецким флотом завоевал Тунис, выгнал отсюда владетеля Мулей-Гассана, который искал себе убежища в Испании. Карл V нашел обстоятельства выгодными для похода против Барбароссы и в 1535 году с 500 кораблями отправился к Тунису. После упорного сопротивления город был взят и страшно опустошен по тогдашнему обычаю; множество жителей погибло от меча, 10 000 выведено в неволю, 30 000 христианских невольников освобождено; опустелый Тунис отдан прежнему владетелю, Мулей-Гассану. Поход на Алжир в 1541 году не удался Карлу V по причине страшных бурь, истребивших почти весь флот императора.

Походами против магометан Северной Африки собственно ограничилось все то, что сделал Карл V для Испании и в испанском духе. Знаменитый император, которого деятельность обхватывала всю Европу, которого присутствие нужно было и в Германии, и в Италии, и в Нидерландах, оставался иностранцем для Испании; только при конце жизни испанские наклонности как будто пробудились во внуке Фердинанда и Изабеллы, он удалился в Испанию и умер в монастыре. Сын его и наследник в Испании, Филипп II, не был похож на отца. Карл V не был испанцем, он принадлежал к двум или трем национальностям, и уже по одному тому взгляд его был широк, деятельность свободна; эта широта и свобода развились при его широкой, многосторонней деятельности; притом, как уже было выше сказано, Карл воспитался в эпоху сильного движения, сильного неудовольствия против Римской Церкви, и этим объясняются отношения его к протестантизму, возможность Интерима, возможность сделок. Но Филипп II принадлежал другому времени, тому времени, когда крайности и рознь в протестантизме оттолкнули от него религиозных людей, заставили их искать более твердой почвы, чрез что была вызвана католическая реакция: представителем этой-то реакции и был Филипп II. Притом по природе и по воспитанию своему Филипп был соотечественник Лойолы, был цельный испанец.

Зная предшествовавшую историю Испании, зная, что религиозный интерес для ее народа был господствующим, мы поймем, почему Испания должна была играть главную роль при католической реакции, почему в ней были главные представители ее — Лойола и Филипп II. И то, и другое историческое лицо в разных положениях задали себе одну задачу: восстановить господство единой Римской Церкви, уничтожить ересь. Филипп не разъезжал по Европе, подобно отцу своему, не предпринимал и походов в Африку: он вел неподвижную жизнь в, Испании; горизонт его суживался все более и более, вокруг однообразие и мертвая тишина, и тем сильнее овладевает королем одна мысль, не допущающая ни малейшего уклонения, никакой сделки; Филипп не чувствует разнообразия, он не поймет, не признает никогда прав его. Филипп неподвижен в своем кабинете, но тем сильнее работает голова человека с сильною энергическою природою: Филипп хочет все знать, всем управлять, собственноручная переписка его громадна. Борясь неуклонно, неутомимо за единство Церкви с ересью, Филипп продолжает народную религиозную борьбу, которою знаменуется история Испании, и за это Филипп популярен в Испании, испанцы видят в нем своего.

Филипп II уничтожил начатки протестантизма, показавшиеся было в Испании; запылали костры, и «лютеранская язва» исчезла из католической страны. Король сам со всем двором присутствовал при сожжении еретиков и, когда один из них просил у него помилования, отвечал: «Нет, я бы сам стал носить дрова, чтобы сжечь родного сына, если бы он оказался виновным в ереси». Но Филипп не забыл также и обязанности испанского короля бороться с мусульманами. Вместо Барбароссы явились два атамана морских разбойников, которые под знаменами турецкого султана опустошали берега Средиземного моря, то были Пиале и Торгут, или Драгут. Торгут утвердился в Триполи, отняв этот город у рыцарей Иоанна Иерусалимского, поселившихся на Мальте после потери Родоса. Славянский ренегат (кроат) Пиале сделался капитан-пашою, т. е. начальником турецкого флота, и вместе с Торгутом стал ужасом южных берегов Европы: утверждают, что он вывез из Италии полмиллиона пленников. В 1560 году Пиале нанес страшное поражение испанскому флоту между Тунисом и Триполи.