Курс новой истории

Нидерланды, благодаря положению своему, имели в описываемое время такое же значение, какое имела прежде Италия, явились самою богатою торговою и промышленною страною в Европе. Города давно уже процветали, и следствием поднятия денежной силы было столкновение ее с силою земельною, столкновение денежных аристократов, богатых мещан с землевладельцами, рыцарством. Борьба фландрских городов (в челе которых был Гент) с графом Фландрским принадлежит к числу любопытнейших событий средней истории. Причина столкновения заключалась в том, что горожане, развившиеся вследствие обширной торговой и промышленной деятельности, почувствовавшие свое значение и силу, не хотели расставаться с трудовой копейкою по первому требованию владельца, хотели ограничить его требования. Столкновения и борьба продолжались и тогда, когда Нидерланды перешли по наследству к герцогам Бургундским и когда от них, по наследству же, перешли к Габсбургам. При Карле V в 1537 году жители Гента, и именно первостатейные, самые богатые, отказались платить деньги на французскую войну. Чрез несколько времени вспыхнул в Генте мятеж с обычным в подобных богатых и самоправных городах характером (как у нас в Новгороде и Пскове): низшая часть народонаселения, беднейшие молодые люди встали на лучших, богатейших жителей, вырвали из их рук правительство, начали их преследовать, казнить. Тщетно Карл старался успокоить Гент мирными средствами; он должен был в 1540 году явиться перед его стенами с войском; Гент не смел противиться и откупился от императора деньгами и потерею части своих привилегий, как новгородцы откупались от великих князей. После этого в Нидерландах было спокойно до вступления на престол Филиппа II.

Как при Карле, так и при сыне его Нидерланды управлялись наместниками или, лучше сказать, наместницами, потому что управляли все женщины из членов царствующего дома; при наместнике находился государственный совет, состоявший из значительнейших землевладельцев, из прелатов и ученых-юристов. Государственные чины целой страны собирались редко, потому что каждая провинция составляла почти отдельное целое с своими чинами; каждый город имел свой магистрат. Кроме деления на провинции, почти самостоятельные, Нидерланды резко делились на две части, северную и южную; в народонаселении северной части преобладал элемент германский, в южной — кельтический; в южной землевладельческая аристократия была гораздо сильное, чем в северной, более демократической; в северной быстро распространился и стал господствовать протестантизм; в южной с самого начала большинство было за старую веру. Это деление страны имело большое влияние на ход событий, о которых пойдет речь.

Для Карла V Нидерланды были любимою родною страною; мы видели, как он в первый раз приехал в Испанию: окруженный нидерландцами, которым отдавал явное преимущество пред испанцами, чем и возбуждено было неудовольствие последних. При Филиппе II видим обратное отношение: Филипп, истый испанец, совершенно холоден к Нидерландам; он является здесь, окруженный испанцами, которым отдает явное предпочтение, чем оскорбляет нидерландских вельмож, привыкших к другому обращению с собою при Карле V; особенно не сошелся Филипп с Вильгельмом, графом Нассау, принцем Оранским.

Вильгельм не отличался блестящими, резко бросающимися в глаза способностями ни на войне, ни в мире, но был умен, спокоен, холоден, дальновиден, настойчив, равнодушен к вопросам религиозным, готов переменить одно исповедание на другое по расчетам политическим; сосредоточенный в самом себе, молчаливый[2], твердый, не увлекающийся при удаче, не падающий духом после беды, всегда готовый к деятельности, Вильгельм был в высшей степени способен внушать доверие в смутное и опасное время; являясь человеком крепким, на которого можно было опереться, Вильгельм, естественно, являлся вождем, а закрытая, молчаливая натура Вильгельма заставляла ищущих опоры предполагать в вожде своем большие внутренние средства и вполне на него полагаться. Вильгельм, близкий к Карлу V, особенно им ласкаемый, с первого же раза не сошелся с Филиппом II: оба сосредоточенные в себе, молчаливые, что-то крепко задумавшие, подозрительно взглянули друг на друга и оттолкнулись.