Курс. Разговоры со студентами

То, что ты перечислила, мне очень нравится. Смех, страх… Страх – потому что нечистая сила иногда вылезает, иногда крадет месяц, а иногда убивает. Она же убила этого Хому Брута, они же вызвали Вия и доконали его… Но это же в Малороссии, это же не здесь! Это же детские страшилки! Да? Но вот она уже здесь, где-то здесь, вот там они, на Невском проспекте, и уже здесь делишки свои делают, куролесят. И уже Петербург – Чертов город! По-моему, это очень интересно, что ЭТО где-то здесь. Я не знаю, как практически это рассуждение повлияет на пространство, но ЭТО где-то здесь…

Нина. Можно вопрос. Вот у Булгакова тоже дьявол приходит… В чем разница?

Крымов. Поэтому ты и сравниваешь его с Гоголем. Поэтому он оттуда и растет. В этом смысле это то же самое. Берлиоз, заседание Массолита… «А не будет заседания Массолита. – Как это не будет? Вы смеетесь? Оно уже назначено! – Там голову оторвало. – Кто? Нечистая сила? – Нет, комсомолка! – Как это было? – А она масло разлила подсолнечное…» И все совершилось… ЭТО где-то здесь…

Слушайте, Булгаков-то пошел дальше, он на КГБ потянул. Ведь черт у Гоголя на охранку не нападает. А здесь он просто глумится над самым-самым святым советского человека, советской власти, это КГБ – ЧК, их кот бензином поливает из примуса с большим удовольствием, вот вам, как тараканов всех дустом поморю, – волосатая тварь. В данном случае она хорошая. Потому что им взбрело в голову два дня быть хорошими. Хотя когда старушка решила покрестить Азазелло, помнишь, он говорит: «Руку отрежу!», и она руку опустила. Он бы отрезал! Это же черт! Когда на слова Маргариты «Простите, Азазелло, что я голая», Азазелло ее успокоил, говоря, что он видел не только голых женщин, но и женщин с начисто содранной кожей. Сам же и содрал, наверное. Это же вот, они рядом.

Когда во МХАТе ставили «Мастера и Маргариту» несколько лет назад, я подумал: а как бы сделать, чтобы я вдруг что-то почувствовал всерьез? Это было, когда уже Ефремова не было, Евстигнеева, Даля – они уже умерли. Вот представляете, выходят на сцену МХАТа Ефремов, Евстигнеев и Даль. Только нужно точные маски-копии сделать. И вот они смотрят в зал, и один другому говорит: «А москвичи изменились…» Я бы просто осел. А Даль, он бы Коровьева играл, со свойственной ему улыбочкой: «Да нет, что вы, квартирный вопрос только…».

Вот в продолжение… Я пока не доформулирую, мне как-то сложно поставить точку. Ведь карнавал, о котором ты говоришь, – я читал эту замечательную вещь Бахтина – да, жизнь была сложна, чудовищна, церковь сидела вот здесь, никому ни вправо, ни влево, но она давала возможность довольно часто богохульничать, и в церквах богохульничать, и писать картины богохульнические… Она это терпела, потому что из человека должна выходить эта энергия протеста.

В этом его великое предназначение, карнавала, поэтому все имеет смысл. Вот что я хочу сказать: все имеет смысл. И пока этот смысл не вытащишь, Гоголь не будет великим писателем. Он становится великим, когда есть смысл.

У крупного художника во всем должен быть смысл, большой крупный смысл. На мой взгляд, если доискиваться до смысла, то он может быть любой, не обязательно назидательный, совершенно не нужно, чтобы он был назидательный. ЭТО рядом – это смысл. У нас мир такой. Он просто открыл нам наш мир. Это наша страна, там люди живут нормальные, которые пьют, едят, но стоит подождать немножко: О-о-о! Вот что!

«Вечера на хуторе близ Диканьки» – это не просто побасенки, это взаимоотношения человека с другим миром. Это взаимоотношения человека с другим миром, который рядом, вот что это такое.

И последнее.