Кусачая книга

И уже через пару минут Чарли сгребал в кучу какашки единорогов. В каком-то смысле ничем другим он и не занимался с первого дня своего пребывания в Тэдеме.

Конюшни заросли грязью по самую крышу – и это при том, что внутри постройка была обильно декорирована бархатом и шёлком. Тут и там – на бархатных занавесях, украшенных золотыми кистями, на роскошном паркетном полу – темнели пятна мочи и свежие лужи. В одном месте кучка навоза вообще лежала на розовой шёлковой подушке словно драгоценное подношение. Такое сочетание роскошного убранства и нечистот напомнило Чарли дворец в Версале, где в XVII веке ввиду отсутствия туалетов напудренные дворяне справляли нужду за портьерами.

– Слушай, ты что, вообще ни разу здесь не убиралась?! – возмутился он, вывозя уже третью по счёту тачку навоза.

– Селестен просил меня это делать, но это так скучно, – ответил Джун, наполняя кормушки. – И потом, единороги гадят просто с космической скоростью; на первый взгляд не скажешь, но они редкостные засранцы!

Один из единорогов уязвлённо поглядел на девочку, но та сделала вид, что ничего не замечает.

– Ты кормишь их засушенными цветами? – поинтересовался Чарли.

– Да. Теоретически единороги предпочитают свежие цветы, но зимой это редкость. Хотя, сдаётся мне, сегодня они не голодные.

– Наверное, это из-за злотёрна. Жалко, что стражники так быстро их поймали и они не успели съесть побольше.

– Ага, чтобы освободить вашего препода, нам пришлось бы найти несколько десятков единорогов.

– Или какое-то другое животное, покрупнее, – подхватил Чарли. – Например, дракона. Уверен, стражники дважды подумали бы, прежде чем кидаться на дракона.

– Если ты о драконе из нашей школы – забудь, – сказала Джун. – Я видела, как его стёрли в порошок.

– Знаю, – мрачно кивнул Чарли.

Он с тоской вспомнил, как дракон Агнесса пришла им с Мангустиной на помощь и сражалась с патрульными. За это стражи порядка ей и отомстили. Есть ли в этом его вина? Чарли стиснул чувство вины в кулаке и тут же разжал пальцы, как будто обжёгшись. Джун и Мангустина правы: нужно перестать подавлять свои эмоции.

– К сожалению, других драконов я не зна… Погоди-ка. Одного знаю! На скачках был дракон!

– Ты о скачках, которые мы смотрели в канун Рождества? – удивилась Джун.

– Нет, я про официальные скачки на тыквинах, проходившие во время осеннего шабаша! Там был дракон, правда закованный в цепи.

– И ты знаешь, как можно его найти, а потом привести к Чистилищному?

– Нет. И потом, вид у него был недружелюбный. Думаю, он проглотил бы меня живьём, попытайся я отвести его куда-то.

– Тогда продолжай сгребать навоз, старина.

Чарли не возражал: он с удовольствием напрягал мускулы, потому что работа помогала отвлечься от мрачных мыслей. В глубине души он понимал: что бы ни готовило ему будущее, придётся трудиться не покладая рук. Так почему бы не потренироваться заранее?

Ещё Чарли думал о Селестене. Этот тип не тот, за кого себя выдаёт. Он строит из себя напыщенного идиота (чего стоит одно только его участие в скачках с упряжкой единорогов!), но всякий раз пользуется любой возможностью действовать против правителей Тэдема. Он продал спичечную фабрику «Спички чик-чирички» почтенной Мелиссе за сущие гроши, к тому же уже неоднократно им помогал, хотя всегда и очень осторожно. Селестен Бурпен вырос в Святых Розгах и не понаслышке знает, чем чревато открытое противостояние с Академией. В каком-то смысле он коварнее всех членов Ложи истинных воспоминаний вместе взятых.

– Ты хоть в курсе, что ненормально обладать такой силищей? – внезапно спросила Джун. – Особенно в нашем возрасте.

Чарли поднял голову и увидел, что вычистил весь навоз и теперь за конюшнями возвышается внушительная куча.

– Тебе никогда не приходило в голову, что это из-за магии? – настаивала Джун.

Чарли посмотрел на свои ладони. Вообще-то, если хорошенько поразмыслить… он не знал, что и думать. Пожалуй, этот вопрос следует тщательно изучить.

– Селестен просил нас сделать ещё что-нибудь сегодня утром? – спросил он, резко меняя тему.

– Ну, надо причесать единорогов, вплести им в гривы белые бантики и всё такое прочее.

– Ладно, оставляю это тебе!

И Чарли ушёл, злорадно посмеиваясь: пусть Джун ворчит сколько её душе угодно! Она терпеть не могла пёстрые ленты, которыми перевязывали коробки с миндальным печеньем на фабрике её родителей.

Выйдя из конюшни, Чарли направился к теплице и по дороге бросил взгляд на Мангустину. Девочка сидела на качелях с книгой на коленях и прилежно читала вслух – явно вознамерилась добросовестно выполнить возложенную на неё обязанность. Перед ней слегка покачивались светящиеся шляпы гномов – крошки внимательно слушали. Ни один луч света не озарял эту прекрасную сцену, и Чарли стало досадно. Мангустина заслуживала всего солнца мира.