Кусачая книга

Они с Карибом и Силасом вернулись в замок минут за десять до Чарли и очень разозлились из-за того, что едва не попались – впрочем, не до такой степени, чтобы отдать Чарли на растерзание.

– Я запишу ваше признание в этой своей работе, – протянул Лилий Атравис, открывая свой нынешний дневник.

Стоящий на письменном столе гном поспешно отбежал в сторону: не поспеши он – тяжёлый кожаный переплёт его бы раздавил. Шептун, наябедничавший на ребят, лежал на плечах директора и злобно таращился на провинившихся. Один из его собратьев отдыхал в корзинке на шёлковых подушках, а третий, вероятно, шнырял по замку, вынюхивая новые сплетни.

– Если вы признаетесь, я обещаю проявить милосердие. Знаете, я великодушен, поэтому позволю вам самим решить, кому придётся расплачиваться. Одно наказание по цене трёх – не упустите выгоду. Соглашайтесь, пока я не передумал.

Мангустина и Чарли упорно молчали.

– Это-не-мы, – скороговоркой повторила Джун.

На этот раз оправдание прозвучало удивительно правдоподобно – казалось, бедняжка вот-вот расплачется из-за вопиющей несправедливости.

– В таком случае вы будете наказаны все трое. А теперь подытожим, что нам известно. Вчера вы злоупотребили доверием одного из выдающихся членов общества и украли единорогов. В котором часу совершилось это злодеяние? Я полагаю, вечером?

Директор заметно нервничал. «Шептуны ненадёжны, – напомнил себе Чарли. – Наше слово – против слова этого ползучего гада».

Тут в коридоре послышался звук шагов, и Лилий Атравис, встав, пошёл открывать дверь:

– Селестен, вот и вы! Как раз вовремя, теперь можно устроить виновным очную ставку.

– Вы поймали этих шалопаев? Заметьте, ничего серьёзного не случилось, сегодня утром мне вернули моих любимцев. Мне придётся возместить причинённый ими ущерб, но, в общем-то, ничего страшного.

– Поверьте, так просто мы этого не оставим.

Селестен Бурпен вошёл в кабинет и, поправив на носу огромные очки в красной оправе, пристально поглядел на трёх подростков. При виде Джун в его глазах промелькнула тень разочарования. Чарли решил испытать удачу.

– Месье, вчера вечером мы и впрямь пошли посмотреть на ваших единорогов, это правда. Джун по доброте душевной согласилась нам их показать, потому что нам было очень любопытно. Потом мы ненадолго отвлеклись, и единороги убежали. Мы не смогли их догнать, но собирались сегодня их поискать. Нам очень-очень жаль.

Селестен насмешливо выгнул бровь. «Он нам не верит, – сообразил Чарли. – Это конец». Однако Бурпен широко улыбнулся и обратился к директору:

– Понимаю, трудно устоять перед моими милашками – потому-то я их и купил! Право слово, не из-за чего беспокоиться! – И добавил, глядя на подростков: – Хотя могли бы меня и предупредить!

– Извините, месье, – хором забормотали Чарли, Джун и Мангустина, и вышло так естественно, будто они заранее это отрепетировали.

– Не волнуйтесь, они будут примерно наказаны! – прошелестел директор.—

– Я избавлю вас от этого бремени. Раз уж я пострадавшая сторона, полагаю, мне причитается возмещение. Хотелось бы, чтобы эти трое поработали у меня сегодня днём. В качестве компенсации.

Директор, не в силах скрыть разочарования, стал похож на ребёнка, у которого вытащили изо рта конфету.

– Конечно же, я не стану платить им за труды, – смягчил удар Селестен.

– Разумеется, – кисло кивнул директор.

Джун, Чарли и Мангустина молча шли за Селестеном Бурпеном прямо к позолоченной тыквине, оставшейся перед замком. Запряжённые в неё единороги на удивление послушно стояли на месте, вид у них был сытый и довольный. Очень довольный.

– Они что, с ума сошли? – громко спросила Джун.

– Что-то вроде того. Похоже, злотёрн действует на единорогов весьма специфически, – ответил Селестен. – Удивительно, как это они умудрились забрести в такую даль: ведь обычно они очень не любят покидать тёплую конюшню…

Трое сели в тыквину, стараясь занимать как можно меньше места. Селестен слегка пошевелил вожжи, и тыквина неторопливо покатилась по дороге.

– Давайте-ка всё проясним. Вчера вечером я, как обычно, накрыл своих милашек попонами и оставил в уютной конюшне, поэтому у них не было никаких причин её покидать. Итак, теперь-то вы расскажете мне правду?

Ребята начали смущённо переглядываться. Селестен вызывал у Чарли доверие, однако Мангустина быстро покачала головой: даже не вздумайте рассказать об их плане побега.

Джун решила выбрать золотую середину.

– Мы хотели потренироваться, перед тем как принять участие в подпольных скачках, – заявила она. – А когда мы проходили мимо Чистилищного, единороги сбежали.

Услышав столь ошеломительное признание, Селестен потрясённо уставился на спутников:

– Вот это да! Это же очень опасно!

– Ну вы же участвуете в скачках, – сказал Чарли.

– Да, но это официальные скачки, а не подпольные! И потом, я делаю это по политическим причинам, потому что… Мне не следует вам об этом рассказывать, это взрослые дела.