Кушать подано (СИ)

  Гнаться за ублюдком было некогда - дверь уже горела вовсю. Я отшвырнул косу, сорвал с себя резиновые доспехи и начал яростно сбивать огонь. Воды бы...

  Вода, слава богу, имелась. В здоровенной яме, которую кто-то, когда-то и зачем-то вырыл, может быть, как раз из противопожарных соображений.

  Мутная жижа стояла на дне, я зачерпывал ее ржавым ведром, которое имелось в моем домашнем хозяйстве. Зачерпывал, носил, выливал, снова и снова.

  Огонь удалось остановить, хотя дверь теперь выглядела ужасно.

  Я плюхнулся на землю и закрыл глаза. Итак, у Полковника есть враги. Кто? Почему? Сколько?

  Кто? Почему? Сколько? Кто? Почему? Ско... Честно говоря, я просто уснул. Это было не только глупо, но преступно - заснул, можно сказать, на посту, да еще и после нападения противника.

  - Какого фуя?! - Полковник орал так, что проснулся бы и мертвый. - Фуй ли ты тут дрыхнешь? Почему, плять, дверь вся обгорелая?!

  Я вскочил на ноги и доложил. Получилось сбивчиво, но в целом понятно.

  Так... - Он помрачнел. - Фуйня творится. Младший. Смиррно!!!

  Я вытянулся в струнку. Можно сказать. Рефлекторно.

  За проявленное мужество, смекалку и оперативность повышаю вас в воинском звании. Произвожу в лейтенанты. За последующий проступок назначаю взыскание. Потом придумаю. Поздравляю, Лейтенант. Вольно.

  Он похлопал меня по плечу.

  Вот что, Лейтенант. Ты сейчас к себе иди. Я попозже к тебе загляну. Кое-что принес, кстати.

  Голос его звучал устало, да и сам Полковник как будто сжался, а лицо приобрело сероватый оттенок.

  Я поплелся к себе. Оглянувшись, увидел, как он стоит, слегка сгорбившись, у своей обугленной двери - как будто не решается войти.

  В тот вечер Полковник пришел поздно, при полном параде, но выглядел как-то смято и печально.

  - Принимай. - буркнул он, вытаскивая из полиэтиленового пакета пузырь и закуску. - Посидим напоследок.

  - Почему напоследок?!

  - Потому что не фуй тебе тут больше делать. Помог немного - и на том спасибо. А с этими я сам справлюсь. Как-нибудь.

  Он налил себе полный стакан и тут же опрокинул его - я вот так, целый стакан одним глотком, не могу. Это для меня высший пилотаж, высот которого, надеюсь, никогда не достигну.

  - Кто это был? Откуда они знают, что Вы здесь живете?

  - Живу? - с горечью переспросил Полковник. - Ну да, живу. Кто, зачем, чем я им насолил - не знаю. И знать не хочу. Придет еще раз - убью на фуй и в борщевиках закопаю.

  Он говорил уверенно и твердо, но почему-то я не поверил. Знает он, кто это. И почему дом поджечь хотел, тоже знает.

  - Так что, Лейтенант,, собирай завтра свои манатки и вали. А пока - еще по стакану. Возражений не принимаю.

  Мне показалось, что за эти пару часов Полковник постарел.

  Мы посидели еще с полчаса. Я окосел окончательно, он, кажется, тоже, хотя старался держаться.

  - Все. - выдохнул Полковник, тяжело поднимаясь из-за стола. - завтра утром уйду рано. Когда вернусь - чтобы тебя тут не было. Считай это последним приказом ст-т-арршего по званию.

  Я тупо кивнул. Полковник, пошатываясь добрел до двери, почти вывалился наружу, и это последнее, что я помню.

  В ночь и темноту влекомый,

  Брови горестно горбя,

  Окликаю незнакомых,

  Так похожих на тебя.

  Возвращаюсь без надежды -

  Тени маются в углу.

  Дождь выстукивает "Где ж ты?"

  По оконному стеклу.

  Слышишь, где ты? Вышли сроки -

  Сотни раз считал до ста!

  Прожигают злые строки

  Плоть бумажного листа.

  Время, ты помочь должно бы,

  Намотав за кругом круг...

  Намертво прилипло к небу

  Сладко-горькое "А вдруг..."

  *__* ____ 20**

  Утром у меня отвалилась голова. Я поднял этот тяжелый чугунный шар и кое-как приладил его на место. Во рту обосновалась пустыня Гоби. Или Сахара... Там было не просто безводно - там трескалось, слипалось, образуя непроглатываемый ком.

  Господи... Действительно, пора уходить. Что бы меня сюда ни привело - хватит!

  Через полчаса я покинул Самострой. Оставалось пройти несколько сотен метров, и пожалуйста: дорога-автобус-поезд-дом. Простите, Полковник.

  - Значит, Щуплого кончаем здесь. Дождемся, пойдет мимо, прямо тут и замочим. Потом пи**еныша его, если найдем.

  - Так что, будем тут до темноты сидеть? Жрать охота, да и горло бы смочить.

  - Жрать ему... Не ссы, все есть. И пожрать, и смочить.

  - Ну, тогда лады.

  Двое. Прячутся в той недостроенной халупе. Эх, не зря мне в первый вечер показалось, что там кто-то может быть. Не зря. И что с этим делать?!

  Лучше всего - сбежать. Тихо, незаметно.

  А Полковник?!

  А что Полковник?!

  Я ему никто. Он мне никто.

  И приказ есть соответствующий!.

  Да, я трус. Мне не хочется умирать - и вообще, и в особенности здесь. Никто ведь не найдет, никто не узнает. Пусть я трижды пи**деныш - НЕ ХОЧУ!

  Я сбегу, обязательно сбегу, вот только как? Мимо халупы не проскочишь, там ждут. Другой дороги нет - за Самостроем одни борщевики, не прорвешься. Можно, конечно, прокосить тропку. Километров этак на пять...

  Тогда спрятаться где-нибудь. Пока будут обшаривать домики, успею - пригнувшись, ползком, да как угодно. Улизну, только меня и видели!