Кувейт. Мозаика времен

Мухаммад ‘Али, извещенный о военных приготовлениях ваххабитов, принял решение организовать против них новую военную кампанию – и бросил в Аравию свежие силы. На сей раз – во главе с 26-летним Ибрагимом-пашой, другим своим сыном. Перед тем, как направить Ибрагима-пашу в Аравию, пишет Х. Диксон, Мухаммад ‘Али провел совещание с генералами. Внимательно выслушав их соображения по захвату Неджда, Мухаммад ‘Али приказал внести в помещение, где проходило совещание, большой ковер, и расстелить его на полу. Затем, поднявшись из-за стола и взяв в руки яблоко, ступил на ковер и поместил яблоко точно посредине ковра. Обратившись к участникам совещания, сказал, что овладеть Недждом, по его разумению, сможет тот из них, кому удастся достать яблоко с ковра, не шагнув на него. После того, как каждый из генералов попытался сделать это, но не смог, к ковру подошел Ибрагим-паша (было ему в ту пору 26 лет). Обойдя ковер со всех сторон, он присел, и стал сворачивать его, пока яблоко не оказалось на расстоянии вытянутой руки. Взяв яблоко, он улыбнулся, и положил его на стол. Тогда-то Мухаммад ‘Али, в присутствии всех своих генералов, и назначил Ибрагима-пашу новым командующим египетским экспедиционным корпусом в Аравии[167]. Мать, прощаясь с сыном, повесила ему на шею четки с бусинками из драгоценных камней – в качестве оберега, а сам он, перед тем как отправиться в Аравию, дал обет не бриться до тех пор, пока не возвратится с победой. Так, повествуют хроники, началась 30-летняя карьера этого талантливого человека.

Офицером-инструктором у Ибрагима-паши, обучавшим его воинов владению огнестрельным оружием, служил француз, полковник Сив (Seve), личность столь же яркая, как и Том Кейс. Он тоже принял ислам, и взял арабское имя Сулайман.

В сентябре 1816 г. Ибрагим-паша выступил с войском из Египта, и 9 октября 1816 г. был уже в Медине. Снял с себя четки-обереги, повешенные ему на шею матерью, возложил их на гробницу Пророка Мухаммада, и поклялся расквитаться с ваххабитами, надругавшимися над Мечетью Пророка.

Надо сказать, что противники люто ненавидели друг друга. Эмир ‘Абд Аллах Аль Са’уд называл Ибрагима-пашу «египетской задницей с мозгами», а тот его, в свою очередь, – «ваххабитской свиньей».

В 1817 г. Ибрагим-паша захватил крупные, хорошо укрепленные Эль-Рассу, Бурайду и ‘Унайзу. Подойдя в апреле 1818 г. к «логову ваххабитов», к Эль-Дир’иййе, столкнулся во время осады города с непредвиденными обстоятельствами, чуть было не обернувшимися для него поражением. Сумум, песчаная аравийская буря, занесла в лагерь египтян пучок горящего хвороста, и швырнула его прямо на шатры, где хранилась амуниция. Возник пожар. Взорвалось 200 бочек с порохом. Огонь объял весь лагерь. Началась паника. Однако ваххабиты, видевшие все это со стен Эль-Дир’иййи, представившейся им возможностью нанести удар по лишенному боеприпасов противнику почему-то не воспользовались. В течение нескольких последующих недель Ибрагим-паша получил подкрепление (подошло из Месопотамии и из Хиджаза), а с ним – и боеприпасы, похищенные у его войска, как он говорил, «коварным аравийским зверем – сумумом». Тогда же на сторону египтян встало и крупное племя бану ‘утайба, вождь которого являлся правителем Эль-Рийада (Эр-Рияда).

5 сентября Ибрагим-паша начал штурм Эль-Дир’иййи. Египетской артиллерией, к слову, командовали, два состоявшие на службе у Мухаммада ‘Али французских офицера, участвовавшие в военных кампаниях Наполеона.

Эмир ‘Абд Аллах заперся в соборной мечети Эль-Дир’иййи. Сын его, шейх Са’д, с группой знатных ваххабитов укрылись в старинном дворцовом замке Турайф. Горожане забаррикадировались в своих домах. Воины расположились на защитных стенах города. И если бы не шквальный огонь артиллерии, то поставить Эль-Дир’иййю на колени, выдержавшую к тому времени 5-месячную осаду, было бы совсем не просто.

9 сентября 1817 г. эмир ‘Абд Аллах Аль Са’уд, «видя силу египтян», послал на переговоры с Ибрагимом-пашой депутацию во главе с сыном Мухаммада ‘Абд ал-Ваххаба. В ответ на их просьбу прекратить обстрел Эль-Дир’иййи Ибрагим-паша обещал не вести артиллерийский огонь только по раскинувшемуся вокруг города оазису, «по финиковым рощам и садам, кормящим людей». Что же касается самой Эль-Дир’иййи, то дал слово сделать это сразу же после капитуляции города. Заявил, что одно из непременных его условий – это сдача эмира в плен, и его последующий выезд в Каир.

Следует отметить, что представители Дома Са’удов дрались во время осады Эль-Дир’иййи мужественно и отважно. Три брата эмира и 18 его родственников пали смертью храбрых.