Кувейт. Мозаика времен

15 сентября цитадель ваххабитов пала. Город разграбили и разрушили до основания. Плененного имама ваххабитов, эмира ‘Абд Аллаха, «сдавшегося на милость» Ибрагима-паши, отправили в Каир. Мухаммад ‘Али готов был помиловать имама, но Порта, как сообщает российский востоковед А. Е. Крымский, потребовала незамедлительной высылки главы ваххабитов в Константинополь. Там, в течение трех дней, его водили по улицам города и выставляли на площадях, напоказ жителям, а потом обезглавили (публичная казнь состоялась 18 декабря 1818 г.)

К членам семейства Аль Са’уд, плененным им при взятии Эль-Дир’иййи, Ибрагим-паша отнесся достойно. Гнев свой, по выражению хронистов, обрушил на ваххабитскую элиту. Шейху Ахмаду, к примеру, главному кади (судье) ваххабитов, повыбивали во время допроса все зубы, а потом и засекли до смерти. Сулаймана, внука ‘Абд ал-Ваххаба, заставили «вволю насладиться», как, насмехаясь, говорили ему в лицо победители, отрицаемой учением ваххабитов «божественной музыкой», специально для него сыгранной кем-то из них на гитаре. После чего препроводили в подвал замка и предали смерти, как и многих других.

Покончив с репрессиями, Ибрагим-паша собрал в Соборной мечети города 500 ваххабитских теологов и судей на встречу с приглашенными им из Каира богословами-суннитами. Диспут длился целых три дня. Ибрагим-паша, рассказывают арабские историки, едва уже сдерживал себя от проявлений гнева. На четвертый день, взорвавшись и заявив, что наслушался речей ваххабитских ‘уламов (улемов, религиозных авторитетов) вдоволь, велел всех их казнить. В течение нескольких минут, повествуют хронисты Дома Са’удов, Соборная мечеть Эль-Дир’иййи стала для ваххабитских теологов «кровавой могилой».

«Поход египетских пашей в Аравию, – отмечал в своих информационно-справочных материалах управляющий консульством Российской империи в Багдаде А. Круглов, – на некоторое время значительно ослабили власть ваххабитов, и эмиры их вынуждены были платить дань Египту»[168].

В течение последующих 23 лет Неджд, хотя и оставался провинцией Турецкой Аравии, его, то и дело, сотрясали мятежи. Так, в 1822 г. арабы перебили весь турецкий гарнизон в Эр-Рийаде (Эр-Рияде). Нападения на патрульно-сторожевые посты турок в Неджде имели место и в 1823, и в 1824 гг.

Влиятельной внутренней силой Кувейта, с которой его эмирам приходилось считаться, историки называют торговцев. Шейхи Кувейта понимали, что также как и они сами, правители соседних приморских городов будут рады принять у себя любого из состоятельных кувейтских торговцев, решившего перебраться в их удел, что, конечно же, – не в коммерческих интересах Кувейта. Поэтому, начина с 1766 г., со времени ухода из Кувейта двух крупных родовых торговых кланов, Аль Халифа и Аль Джалахима, семейство Аль Сабах сделало участие именитых местных торговцев в решении ключевых вопросов жизнедеятельности шейхства непременным и обязательным. Это помогало Сабахам вовремя улавливать настроения, царившие среди влиятельной коммуны кувейтских коммерсантов, гибко реагировать на них, и, таким путем, удерживать лояльность торговой элиты. Шейхи Кувейта исходили из того, что лучше регулировать вопросы, вызывающие недовольство торговцев, на месте, держа их под контролем, нежели доводить дело до их ухода в другие уделы, не ведая о том, что они там замышляют[169].

Во второй половине XVIII в. уделы племени бану ‘утуб в Кувейте, Зубаре и на Бахрейне, специализировавшиеся на доставке товаров из Маската (регионального складского центра) в порты Персидского залива, жестко схлестнулись с конфедерацией племен кавасим с центром в Ра’с-эль-Хайме. Дело в том, что в 1758 г. имам Ахмад ибн Са’ид, правитель Маската, утвердив власть свою над всем Оманским побережьем, стал прилагать усилия к тому, чтобы поставить под нее и непокорные племена кавасим, контролировавшие судоходство на морских путях вдоль Юго-Восточного побережья Аравии. Несколько крупных семейно-родовых кланов этого влиятельного племенного союза проживало также и на Персидском побережье, на территории от Бендер-Аббаса до Ра’с Бердистана (небольшой город в провинции Бушир).