Кувейт. Мозаика времен

Надо сказать, что до событий, связанных с осадой Эль-Джахры, пристального внимания Кувейту эмир Ибн Са’уд не уделял. Объяснением тому — стоявшие тогда перед ним более актуальные задачи, касавшиеся укрепления власти в Неджде и Эль-Хасе, пишет арабский историк Хафиз Вахба[542]. Но как только он уладил дела с ихванами, бросившими ему вызов в Неджде, отмечает Абу Хакима, то сразу же вплотную занялся Кувейтом[543].

Будучи глубоко обиженным на шейха Салима лично, эмир Ибн Са’уд выливал свою неприязнь в отношении него на весь Кувейт в целом. Со скрежетом в зубах, по выражению кувейтских историков, наблюдал за ростом удела Сабахов, развитием и процветанием в нем коммерции и торговли. Когда же стал имамом, религиозным лидером ихванов, то тогда и решил утолить, наконец, мучавшую его «жажду мести», расквитаться с шейхом Салимом за то, что он предоставил убежище ‘аджманитам.

Шейх Салим, как рассказывает в своих увлекательных сочинениях об истории Кувейта Абу Хакима, отказал эмиру Ибн Са’уду еще в одной его просьбе, связанной с мятежниками-‘аджманитами, — в высылке их из Кувейта. И поступил так потому, как говорилось в его ответе эмиру Неджда, что это противоречило унаследованному от предков и свято чтимому в племенах кодексу поведения жителей аравийской пустыни[544]. Чтобы ослабить пресс давления на Кувейт со стороны эмира Ибн Са’уда, шейх Салим прибег к «дипломатии денег»: попытался подкупить несколько племен Неджда и подвигнуть их на мятеж против эмира Ибн Са’уда. Предложил крупную взятку шейху Ибн Хизлайну, но тот ее отклонил. Более того, сообщил об этом эмиру Ибн Са’уду, что еще больше разожгло его неприязнь к шейху Салиму.

Имея в виду «усмирить ‘аджманитов», сообщает полковник Х. Диксон, эмир Ибн Са’уд задался мыслью «расчленить и поглотить» их. Задумал потеснить ‘аджманитов из прибрежных районов Эль-Хасы, их многовековой даиры, то есть традиционных мест обитания, во внутренние земли Неджда. Планировал, разбив племя на 20 семейно-родовых кланов, расселить их по разным городам и селам Неджда со сложившимися в них крепкими поселениями ихванов. И, таким образом, поставить все кланы непослушного его воле племени под плотный и неусыпный надзор ихванов[545].

Шейх Салим знал о намерениях эмира Ибн Са’уда «бросить на Кувейт» ихванов, и был настороже[546]. Регулярные набеги ихванов на земли Кувейта наглядно продемонстрировали ему, что принять демаркацию границ с Кувейтом в формате, зафиксированном англо-турецкой конвенцией 1913 г., эмир Ибн Са’уд не намерен. И что враждебные помыслы эмира Неджда в отношении Кувейта вообще и его правителя в частности нисколько не остыли. Шейх Салим понимал, что главная цель ихванов — не приграничные села Кувейта, пастбища бедуинов и военно-сторожевые посты, а столица удела Сабахов, где «пахло богатой добычей». Поэтому, не медля больше ни минуты, развернул мероприятия по укреплению обороны, как самого города, так и нескольких других, важных в стратегическом отношении, населенных пунктов. В кратчайшие сроки, в период с 22 мая по 6 сентября 1920 г., в знойный летний период, вокруг столицы горожане возвели новую оборонительную стену[547]. Однако, даже прикрывшись ею, выстоять под натиском надвигавшейся на Кувейт огромной рати ихванов город едва ли смог бы. Требовалось как-то стреножить наступление противника, основательно потрепать его еще на подходе к столице, и потерями, нанесенными ему, поубавить аппетит наживы.

Лазутчики-бедуины известили шейха Салима о движении войска шейха Файсала ал-Давиша к колодцам в местечке Субайхийа. Стало ясно, что ближайшая цель ихванов на пути в Эль-Кувейт — это небольшое село Эль-Джахра, которое располагалось между Кувейтом и Басрой. Захватив его и находившиеся там колодцы с питьевой водой, ихваны намеревались перерезать главную караванную артерию, соединявшую Кувейт с Южной Месопотамией. Действовать требовалось быстро и решительно. С отрядом ополченцев-горожан шейх Салим незамедлительно проследовал в Эль-Джахру. По пути туда к нему присоединились дружины нескольких обитавших в том крае бедуинских племен.

Следует отметить, что в то время ихваны являлись уже крупной военной силой Верхней Аравии. Семьдесят их поселений в Неджде и в Эль-Хасе могли выставить под седлом 50 тысяч вооруженных бойцов, в том числе 9 тысяч всадников из племени ал-мутайр, которым руководил шейх Файсал ал-Давиш.

10 октября 1920 г. в 6 часов утра он напал на Эль-Джахру. Силы ихванов значительно превосходили силы шейха Салима. В защите Эль-Джахры участвовало также два бедуинских отряда: верблюжьей кавалерии, во главе с шейхом Ибн Тувалой, — на правом фланге; и конницы шейха Дауджа — на левом[548].

Авангард ихванов составляли нерегулярные формирования. Кавалерия, верблюжья и конная, то есть профессиональные воинские части, представленные мутадайанинами, фанатиками веры, находились в резерве.