Кувейт. Мозаика времен

Родился Харальд Ричард Патрик Диксон в Бейруте, в семье профессионального дипломата. Отец его занимал должность генерального консула в Иерусалиме, а потом в Дамаске. Закончив Оксфорд, Харальд вступил в ряды рейнджеров (1903). Служил в Ирландии и в Индии, в 29-м кавалерийском дивизионе. Когда началась 1-я мировая война, его полк отправили во Францию. Самого же Харальда, поскольку он в совершенстве владел арабским языком, перевели в Месопотамию (ноябрь 1914 г.). Находясь там, он участвовал в боевых операциях по высвобождению из рук турок Басры, Курны и Насирийи. В августе 1915 г. стал сотрудником Политического департамента Верховного комиссариата Англии в Месопотамии, которым руководил сэр Перси Кокс. Привлекался к работе по формированию гражданской администрации Южного Ирака. Исполнял обязанности политического офицера в небольшом городке в провинции Сук-эль-Шуайх, затем в Насирийи, где отвечал, в том числе, и связи английских властей с конфедерацией племен мунтафиков.

После 1-ой мировой войны получил назначение на Бахрейн — английским политическим агентом. В 1920 г. вернулся в Ирак. Затем вновь оказался в Индии, где состоял личным секретарем махараджи города Биканер (штат Раджистан). Четырьмя годами позже был назначен секретарем политического резидента Англии в Персидском заливе, со штаб-квартирой в Бендер-Бушире, а в 1929 г. переведен в Кувейт, на пост политического агента. Окончив службу, продолжал жить и работать в Кувейте.

Роберт Гамильтон, также служивший политическим агентом в Кувейте, отзывался о шейхе Салиме, как о человеке скрытном и расчетливом, осторожном и недоверчивом, но всегда державшем данное им слово и… любвеобильном[561].

Филби-старший, несколько раз встречавшийся с шейхом Салимом, называл его «образцом аравийской галантности», но с глубоко въевшимися в его душу «язвами» вражды, зависти и неприязни по отношению к Ибн Са’уду[562]. Ростки этих язв появились у него, как можно понять Филби, еще во времена пребывания юного Ибн Са’уда вместе с отцом в изгнании в Кувейте.

Причиной тому — ярко выраженные симпатии к Ибн Са’уду со стороны шейха Мубарака.

В воспоминаниях полковника Х. Диксона шейх Салим предстает человеком строгих норм и правил, истинным мусульманином, но очень «упертым», порой, и неподатливым, а вот в бою — исключительно мужественным и храбрым[563].

Время правления шейха Салима I, сообщают историки, отмечено строгим следованием канонам ислама: пресечением в шейхстве любых проявлений безнравственности и несоблюдения религиозных норм и обязанностей. Так, он строго-настрого запретил евреям-торговцам ввозить в Кувейт и торговать в его землях хмельными напитками, а женщинам легкого поведения — жить в стенах города[564].

Эмиром Кувейта шейх Салим стал на основании единогласного решения семейно-родового клана Сабахов, в возрасте 54 лет. Правил землями предков, доставшимися ему в наследство, достойно. Перед опасностями и невзгодами не пасовал. Голову ни перед кем покорно не склонял. Интересы Кувейта защищал непременно, стойко и решительно. Проявил себя и как талантливый военачальник, и как умелый переговорщик. Талант полководца ярко продемонстрировал, руководя войсками при снятии осады с Эль-Хуфуфа и высвобождении эмира Ибн Са’уда, запертого там племенем бану ‘аджман, а также в сражении у Эль-Джахры. Умение переговорщика показал в ходе встреч и бесед с перебравшимися на Бахрейн крупными кувейтскими торговцами (1910), недовольными введенными шейхом Мубараком чересчур высокими, на их взгляд, налогами.

Умер шейх Салим от тяжелого желудочного заболевания.

Часть XI. Шейх Ахмад ал-Джабир. (правил 1921–1950). Коллекция историй