Кувейт. Мозаика времен

‘Аджаим, взяв с собой повстречавшегося ему в пути человека, сделался, по законам пустыни, его рафиком и хави, то есть компаньоном-защитником. Бросить его в пустыне он не мог. Такой поступок, как гласит кодекс чести кочевника, «чернит честь и достоинство бедуина». Поэтому ‘Аджаим предложил своему спутнику поступить следующим образом. Сам он останется в пустыне, вместе со своим багажом. Спутник же проследует дальше на верблюде один. Сделает свои дела в Эль-Хасе и вернется за ним, так скоро, как сможет. Но спутник ‘Аджаима отказался принять это его предложение, сразу и решительно. Заявил, что хорошо знает, какие опасности поджидают человека в пустыне, где его могут загрызть голодные волки. Давай поступим так, продолжил он. Ты сделаешь свои дела в Эль-Хуфуфе, а заодно и мои, о которых я тебе сообщу. В таком случае мне незачем будет ехать с тобой. ‘Аджаим согласился. Обещал исполнить все, о чем тот его попросит, непременно и сразу же. Поклялся честью и своим лицом.

Просьба человека заключалась в следующем. Когда ты прибудешь в Эль-Хуфуф, сказал он, то перед заходом солнца отправься к восточным воротам города. Там увидишь лежащую в тени огромную собаку, абсолютно черную, без единого белого волоска на шерсти. Подойди к ней и пни ногой. Когда она зарычит, посмотри ей в глаза и скажи: «Это ты, сейид Нури?» Не удивляйся, она ответит тебе человеческим голосом, скажет: «Да, я — это он». Ты же молви, что Мухаммад Нури просил передать, что брата твоего убили, в Наджране. Самого же его преследуют; и он просит тебя проявить сострадание. Постарайся, предупредил ‘Аджаима его спутник, чтобы никто не услышал вашего разговора. После чего делай, что хочешь.

На том и договорились. ‘Аджаим оседлал отдохнувшего верблюда, и проследовал в Эль-Хуфуф. Прибыв туда, в тот же день перед заходом солнца, отправился к восточным воротам города, где и увидел лежавшего у стены огромного черного пса. Поскольку вокруг толпились люди, то дело это решил отложить. На следующий день, в то же самое время, опять стоял в том же самом месте. Собака находилась там же, но и людей вокруг было опять полным полно. На третий день ‘Аджаим пришел к городским воротам попозже. Никого вблизи не увидел. Собака спала. ‘Аджаим подошел к ней, и толкнул ее ногой. Когда собака зарычала, спросил: «Ты сейид Нури?». И она тотчас же превратилась в человека, который, отвечая на вопрос ‘Аджаима, произнес: «Да, он — это я». Тогда ‘Аджаим передал ему устное послание своего спутника, слово в слово. Человек в ответ сказал, что помочь ему ничем не сможет до тех пор, пока не выйдет из него дьявол, ежедневно, после полудня, превращающий его в черную собаку. Дьявол будет пребывать во мне, и чары его будут иметь надо мной силу до тех пор, добавил он, пока я не встречусь с дочерью ‘Исы ал-Кусайби. Тогда дьявол переселится в ее тело. Освободить от него девушку будет намного проще. Трудность заключается в том, что подступиться к девушке я не могу. Красавицу охраняет огромный желтый петух. Он наделен великим дарам: видеть и ангелов, спускающихся к людям с небес, как все другие петухи, и подкрадывающегося к их жилищам дьявола. И не позволит мне даже приблизиться к дому красавицы. Поэтому, закончил он, ты должен подружиться с семьей девушки, избавиться от петуха и дать мне возможность повстречаться с девушкой. Только так, и никак иначе, я смогу изгнать дьявола, поселившегося в моем теле, и обрести обличье человека. Сказав это, он вновь обернулся собакой, и, крадучись, удалился.

‘Аджаим разыскал дом девушки. Познакомился с ‘Исой, ее отцом. Тот пригласил его в гости — поговорить, выпить кофе и поделиться новостями. ‘Аджаим приглашение принял, и дом ‘Исы посетил, в тот же день, под вечер, до захода солнца. Слуга препроводил его в диванийю (гостиную комнату). Хозяин жилища, по обычаю, предложил гостю вкусить с ним кофе с финиками. Отдал соответствующее распоряжение. Вошла красивая девушка. В руках она держала поднос с кофе, финиками и с сосудом охлажденной воды (происходило все это, повторимся, задолго до ислама, во времена джахилийи, то есть в эпоху язычества). Была эта девушка той самой красавицей-дочерью ‘Исы. Заметил ‘Аджаим и появившегося у дверей, сразу вслед за девушкой, большого желтого петуха. Когда настало время прощаться, ‘Аджаим, покидая гостеприимный дом, опустил в руку хозяина три золотые монеты.

На следующий день ‘Аджаим опять пожаловал в дом ‘Исы, и вновь отблагодарил хозяина за теплый прием тремя золотыми монетами. Петух, на сей раз, остановился не у дверей, а проследовал за дочерью ‘Исы в гостиную.

‘Аджаим наведывался в гости к ‘Исе еще несколько дней кряду; и всякий раз щедро одаривал его золотыми монетами.