Кувырком (ЛП)

Отворяет высокий загорелый долговязый парень с темно — русыми волосами, уложенными в творческом беспорядке. Белая футболка, свободные джинсы и ожерелье из акульих зубов.

Дружелюбно кивает:

— Привет!

— Привет. — Кто это такой, черт побери, и почему открывает? — Где Челси?

Отступив и распахнув дверь шире, оборачивается и кричит:

— Детка! Тут мужик пришел, — взгляд карих глаз возвращается ко мне и ощупывает: — Чертовски большой мужик. Сколько ты жмешь лежа? Сто? Сто десять?

— Около того.

Прохожу мимо, чувствуя себя идиотом с дурацкими цветами.

Из кухни в маленьком черном платье на тонких лямках — чертовски сексуальном в своей простоте! — и черных босоножках на высоком каблуке выходит Челси. Волосы мягкими сияющими волнами ниспадают на плечи.

— Джейк! — натянуто улыбается.

— Что происходит? — спокойно интересуюсь.

Следом за Челси появляются двое примерно ее возраста: невероятно красивая темнокожая девушка с дредами и молодой человек с длинными каштановыми волосами в модной, но безобразной кислотно — зеленой рубашке с узором «огурцы».

— Друзья из Беркли приехали в гости, — на лице Челси застыло извиняющееся выражение: — Я не знала, что они собираются навестить. — Подвинувшись, показывает на парочку: — Это Никки и Кевин.

Никки и Кевин одаривают меня чересчур счастливыми улыбками. Парочка слишком пьяна, чтобы выглядеть естественно.

— А это… — представляет мне блондинистого любителя акул, — Лукас.

Лукас кажется обкуренным.

— Как делишки?

Киваю ему и вручаю Челси цветы.

— Это тебе.

С нежностью глядя на букет, легонько трогает мягкие лепестки.

— Какая красота. Спасибо.

Вот вам и ужин. И, что важнее, вот вам и постель.

Дерьмо.

Из-за угла выскакивает Розалин, чьи кудряшки собраны в два хвостика. Обнимает меня за талию.

— Джейк пришел! Ты принес фильм?

Показываю диск, и местная Ширли Темпл прям подскакивает.

К нам присоединяются Райли и Рори. Небрежно потрепав мальчика по голове, Лукас требует:

— Пацан, принеси пивка. Если мы собираемся смотреть киньчик, мне понадобится выпивка.

Челси вскидывает голову.

— В доме нет алкоголя, Лукас. Мой брат и Рейчел не пили.

— Вот отстой!

Все вместе направляемся в гостиную. У меня начинает дергаться щека, когда Лукас по — хозяйски обнимает Челси за плечи. Фамильярно. Будто имеет на это право.

Категорически не нравится этот говнюк. Причем не только мне.

Рядом пристраивается Рори и шепчет:

— Еще раз тронет мою голову, получит по яйцам.

— Резонно.

— Давайте посмотрим фильм в комнате мамы и папы, — осторожно предлагает Райли. — Раньше мы каждую неделю устраивали там киновечер. Но с тех пор, как… — пожимая плечами, замолкает.

— Конечно, — поддерживаю.

— Замечательная мысль, — соглашается Челси.

— Чувак! У меня охренененная идея! — поворачивается ко мне Лукас. — Значит ты… типа нянька, да?

— Типа кто? — рявкаю.

— Нянька, только мужик. Можешь же присмотреть за детишками, верно?

— Круто! — взвизгивает Никки, подхватывая затею. — Итак, мистер Большой, Темный и Горячий останется с малютками, а мы вчетвером поедем веселиться!

Жду категорического отказа Челси.

Жду ее слов, что предпочитает остаться с детьми.

Со мной.

Напрасно.

Челси только безучастно поворачивается ко мне:

— Ты не против, Джейк?

Хмыкаю. Разочарование и обида закипают в желудке, обжигая, как кислота.

— Как скажешь.

— Чудненько, — кивает Лукас, все еще обнимая Челси за плечи.

Так и хочется сломать ему руку.

Любитель кислотных цветов ощупывает Челси глазами.

— Тебе надо переодеться, детка.

Кидаю на него жесткий взгляд:

— По — моему, Челси отлично выглядит.

— Ага, она, конечно, красотка. — Мотнув головой, поворачивается к Челси: — Понимаешь, ты похожа на тетку. Сексуальная и все такое… но все равно как дамочка в возрасте, сечешь?

Еле сдерживаю желание еще и зубы ему выбить.

Челси явно расстроена, но все же соглашается.

— Хорошо. Я мигом переоденусь, и можем ехать.

Через десять минут спускается в облегающих голубых джинсах и белом коротком топе, который невероятно сексуально стискивает ее грудь. Выглядит великолепно, хотя несколько иначе, чем платье. В новом наряде намного меньше элегантности. Теперь Челси производит впечатление более доступной.

Обычно в этом нет ничего плохого. Если бы я встретил ее в баре в такой одежде — до нашего знакомства, — приложил бы все усилия, чтобы затащить в постель. Сам факт, что Челси отправляется гулять без меня, а всякие мерзавцы будут пялиться на нее и думать о том же, приводит в бешенство.

Челси ведет меня на кухню, тараторя про режим питания и сна Ронана. Что я и так уже знаю.

Закончив говорить и оторвав взгляд от пола, все же смотрит в глаза.

— Прости за ужин.

— Ничего страшного.

— Джейк, я… — облизав губы, нерешительно переминается, — я не видела их два месяца. Я не знала… — снова умолкает; затем, кажется, наконец, подбирает слова: — Ты сердишься на меня?

В глазах отражается такая надежда. Такая… уязвимость. Мой голос теплеет.

— Нет, не сержусь.

А вот ее друзья — выпендрежники — совсем другая история.

— И ты не против? Присмотреть за детьми?