Кузнец душ

– Шаоюня? С того вечера парня никто не видел. Его семья живет в провинции Мьеконг, поэтому на расспросы о его местонахождении уйдет какое-то время. Судя по тому, что выяснила Зоя, парень этот вроде паршивой овцы в своей семье. Он месяцами не появлялся дома.

– По предложению Зои я поговорил с Баи, – отозвался Халад. – Его люди прочесывают город, но почти ничего не узнали.

– При этом ты уверен, что найдешь своего учителя?

– Я так думаю. Мне известно то, чего не знает Баи и чем я не стал бы с ним делиться. Он кажется мне надежным. Он во многом полагается на своего секретаря, который довольно грамотен и хорошо умеет хранить секреты своего господина. Но я не могу сказать того же о его солдатах. – На его лице промелькнуло беспокойство. – Обычно я не сомневаюсь в том, что учитель может постоять за себя, однако сейчас другой случай. Надеюсь, с ним все хорошо.

– Хочешь подержать его? – внезапно Инесса протянула мне стеклянное сердца принца Канса.

– Что?

– Мне не нужно уметь читать по сердцам, чтобы понять, насколько ты переживаешь за него. Не знаю, много ли ты разглядишь, но…

Я кивнула, мои пальцы застыли над изысканным кулоном. Даже на расстоянии оно излучало тепло; я видела скрытую в самой его глубине размеренную пульсацию, похожую на биение сердца.

– Нарисуй поверх него руну Сердца, Тия, – предложил кузнец.

– Но дворец по-прежнему под защитой, Халад.

Беловолосый юноша лишь усмехнулся.

– Просто нарисуй.

Я послушалась и с удивлением обнаружила, что руна ожила и замерцала. Тонкие нити словно покровом обернулись вокруг сердца принца Канса, которое снова вспыхнуло, и в его центре возникли образы.

Передо мною промелькнули обрывки воспоминаний: маленький Канс играет в салки с Каленом и Халадом, а Инесса, ковыляя за ними, просится к ним в игру; вот он подростком корпит над толстыми фолиантами и старыми рукописями; сидя верхом на лошади, он вместе с отцом исследует границы их королевства.

Я увидела тщательно запрятанные ото всех горе и печаль, пришедшие со смертью матери. Сочувствие и понимание, когда он утешал плачущего Калена, узнавшего о заключении своего отца под стражу. Страх и волнение при виде пылающего серебром сердца Халада, обрекшего брата на недооцененную жизнь Кузнеца душ. Покорность вкупе с решимостью, когда король Телемайн назвал его своим наследником – он был больше не вторым сыном, а следующим правителем Одалии. Спокойствие и силу оттого, что Кален был его защитником, Халад – поддержкой, а принцесса Инесса – верным другом и соратником. Но я не увидела по отношению к ней романтической любви.

А после передо мной предстала наша первая встреча: я краснела и запиналась, а рядом со мной стоял ухмыляющийся Фокс. В чайхане «Падающий лист» принц Канс, сохраняя спокойствие, спасал меня от полчища крысиных скелетов, которых я воскресила. С каким восхищением и уважением он смотрел на то, как я сражаюсь с аэшма, с каким удовольствием и радостью принимал от меня в подарок тот злополучный кулон на свой день рождения.

И сколько бы я ни всматривалась, но и ко мне не смогла отыскать в его сердце любви.

Я склонила голову. Вопреки своим чувствам к нему я никогда ничего не ждала и, разумеется, не требовала. Однако этот удар оказался, на удивление, не столь сокрушительным. Несколько месяцев назад он мог бы подкосить меня. Сейчас я ощутила лишь щемящую грусть.

У меня будто необъяснимым образом упал с души камень. И это откровение потрясло меня.

«Хочешь поговорить об этом?» – послышался голос Фокса.

«Тут не о чем говорить. Я не стану бегать за человеком, который не отвечает мне взаимностью и к которому – я только что это поняла – я не испытываю тех самых чувств. Не то же самое у тебя было с той девушкой Иезавель и ее Махарвеном?»

«Ее зовут Джезабель. И почему ты до сих пор помнишь имя этого подонка, а не…»

Я рассмеялась вслух и тут же умолкла. Халад с Инессой смотрели на меня, вытаращив глаза.

– Простите. Я просто… вспомнила кое-что.

– Ты не злишься? – спросила Инесса.

– По правде говоря, я чувствую облегчение. Как бы странно это ни звучало.

– Мне жаль.

– А мне нет. Я ни о чем не сожалею. – И тут до меня дошло. – Ты знала?

Принцесса засмеялась.

– Не об этом, нет. Как бы там ни было, подтвердились мои прежние подозрения. Как ты это сделал, Халад?

– Руна Сердца больше относится к ковке – работе кузнеца, – чем к разряду обычных рун или рун Тьмы, пусть мы все умеем ее рисовать. Установленная преграда блокирует магию защиты и нападения, но не магию ковки.

– Не знала, – призналась я, хотя теперь мне многое стало ясно.

Халад усмехнулся.

– Мы не раскрываем своих секретов. Разве ты не должна быть сейчас во дворе, на тренировке с Каленом?