Кузнецов. Опальный адмирал

«Похоже, моя учеба в академии накрылась…» — грустно подумал Климов.

— Я тебя с лейтенантов пестовал, — продолжал адмирал. — Твой отец просил сделать из тебя настоящего подводника. Кое-чему я тебя научил. Ты стал толковым командиром. А чем ты мне отплатил? Мне за тебя командующий флотом влепил выговор!

Наступила пауза. Климов ждал, что еще скажет комбриг. Тот долго молчал, наконец заговорил:

— Что теперь с тобой делать?

— Воля ваша, решайте.

— На учебу в академию ты не поедешь! — Комбриг подошел к Климову так близко, что в его глазах командир увидел холодный блеск. — Крепко ты меня подвел, Федор… Скажи, разве можно повторить чью-то судьбу? Нет, не повторишь! И чужую жизнь нельзя прожить, иначе это будет всего лишь подделка под жизнь. Подумай об этом, а теперь иди!..

Вот чем закончилась «дружба» капитан-лейтенанта Климова со лживым штурманом с «Ориона». «Прав комбриг, своей судьбою надо уметь распорядиться, — подумал Федор. — Хорошо еще, что удалось разоблачить Астахова и доложить о нем Коровину. Не сделай я этого, могло быть хуже… А сейчас идет война, и надо в борьбе с врагом доказать, на что ты способен». В каюту вошел старпом Борисов.

— Что делаешь, Федор? — спросил он.

— Размышляю… А что? — Климов поднялся с дивана.

— Слышал последние известия? Танки Гудериана наступают на Тулу. Я беспокоюсь за маму, как она там! Может, уехала к моей жене в Москву. Твоя семья от фронта далеко — в Саратове…

— А что, Тула — твой родной город? — спросил Климов. — Вот не знал! — Он помолчал. — Время обеденного отдыха закончилось. Что надо тебе сделать, Яков? На пятнадцать ноль-ноль меня требует к себе комбриг, видно, пойдем в море. А ты распорядись тут с погрузкой торпед на лодку. Их уже привезли…

Глава четвертая

— Где сейчас находится крейсер «Червона Украина», Лев Михайлович? — спросил Кузнецов, когда Галлер принес ему оперативную карту, чтобы было лучше понять обстановку под Севастополем.

Галлер ответил, что только вчера «Червона Украина» перебрасывала из Тендры морскую пехоту Дунайской военной флотилии.

— Началась ведь эвакуация гарнизона Тендровского боевого участка, — пояснил Галлер. — На карте я все пометил…

— Это мой любимый корабль, он мне ночью приснился, и видел я себя там молодым, — грустно произнес нарком.

— А я думал, что дороже крейсера «Аврора» для вас на флоте посудины нет.

Кузнецов улыбнулся.

— Чудной ты, Лев Михайлович! — уколол он Галлера. — «Аврора» — посудина? Ну ты, дружище, даешь! Это — легендарный корабль, сама история. Выстрел по Зимнему дворцу… Что, запамятовал, небось? Но я тогда на «Авроре» не служил и Зимний не штурмовал. И слава «Авроры» — это слава его экипажа, я к ней не причастен. Другое дело — «Червона Украина». Пять лет я стоял на командирском мостике крейсера, мне казалось, что с него я видел всю матушку Русь. Там мне был дорог каждый уголок, там поселилась моя юность. Да, затосковал я по крейсеру. Хочу побывать на нем. — И без всякого перехода неожиданно спросил: — Скажи, Лев Михайлович, а что на Азовской флотилии у контр-адмирала Горшкова? Есть от него донесения?

— Ночью поступила депеша… — Галлер зевнул. — Извините, Николай Герасимович, я лишь на рассвете чуток прикорнул. Так вот, о Горшкове. Сейчас, согласно вашему приказу, он формирует в составе Азовской военной флотилии укрепленный сектор береговой обороны, чтобы прикрыть юго-восточное побережье Азовского моря, от Ачуева до Азова, защищать его, а также содействовать частям Красной Армии. — Галлер подошел к карте и показал эти места.

Взгляд наркома скользнул по карте и застыл на Севастополе. До города — рукой подать… От этой мысли у него забилось сердце. Береговая батарея старшего лейтенанта Заики у деревни Николаевка отражает атаку немецких танков бригады Циглера из 54-го армейского корпуса, и, как подчеркнул Галлер, люди упорно держат оборону.

— Что, так близко немцы подошли к городу? — встрепенулся нарком.

— Да нет, Николай Герасимович, это в деревню прорвались танки, но бойцы остановили их, — пояснил Галлер. — Начштаба Елисеев уверен, что враг ужесточит свои атаки. Пришлось ему послать туда эсминец «Бодрый», чтобы своим артогнем поддержал батарейцев.

Пора, однако, идти в Ставку. Кузнецов подошел к вешалке и снял шинель. Галлер предложил ему взять с собой папку с последними донесениями с флотов, но нарком отказался.

— Я и так все помню. Эти донесения у меня вот тут сидят. — И он ткнул себя в грудь.

В кабинете Верховного находился заместитель председателя ГКО Микоян. Нарком поздоровался с Верховным, потом — с Микояном. Анастас Иванович пожал ему руку и, улыбаясь в усы, спросил:

— Комфлоту Головко звонить не собираетесь?

— Собираюсь, но вечером. А что?

— Передайте ему, пожалуйста, что на Север мы пошлем Папанина. Ему, как начальнику Главсевморпути и уполномоченному ГКО по перевозкам на Севере, придется со своим штабом обосноваться в Мурманске, и если потребуется помощь, командующий, Военный совет флота должны оказать ему помощь…