Кузница Тьмы (ЛП)

Слуги суетились внизу, счищая последние следы отхлынувшего потопа. Письмо в руках было написано много дней назад, но она так и не ответила - невежливое молчание, которое не оправдать разливом воды. Но, возможно, он успел забыть о приглашении. Цитадель охватили беспорядочные события. Первый Сын по долгу службы должен погрузиться в эти заботы, забыв даже о свадьбе брата. Вполне можно вообразить его опаздывающим на церемонию. Андарист встретит его всепрощающим взглядом, а для женщины, которую он держит за руку, это лишь мелкое замешательство...

Назначенное время близилось. Но у нее оставались еще заботы по дому. Полки в погребе упали, залитое водой помещение заполнено гниющей пищей и мохнатыми трупиками утонувших в воде и грязи мышей. К тому же старуха-мать одной из горничных умерла - от паники, вероятно, увидев, как темная вода рвется в каморку - и отсыревшие комнаты внизу полны горя. Несчастная женщина заслуживает утешения.

И всё же она просто сидит здесь, одетая как госпожа Дома, не в элегантное, подчеркивающее женственность платье, что более подобало бы свадебной церемонии. Доспехи вычищены, кожаные ремни блестят от свежего масла. Все заклепки на месте, все сияют словно драгоценные каменья; пряжки и пластины в полном порядке. Клинок у бедра - доброе иралтанское лезвие, выкованное четыре столетия назад и прославленное верной службой, в ножнах из лакированного черного дерева с серебряной оплеткой; кончик ножен отполирован от частого прикосновения к лодыжке.

Плащ ожидает на спинке кресла - иссиня-черный, с воротником кремового оттенка. На столике новые перчатки, черная кожа с железными полосками, на раструбах переходящими в чешую. Слуги успели размять ладони и пальцы перчаток, чтобы они хорошо гнулись.

Во дворе готовился к ее появлению грум, держа под уздцы боевого коня.

В этом могут увидеть оскорбление - гнев на суровом лице Аномандера, позади него пришедший в ярость Андарист... Вздохнув, она опустила письмо на столик и встала, направившись к плащу. Накинула на плечи, застегнула воротник, взяла перчатки и вышла в приемную.

Стоявший там пожилой мужчина хромал на одну ногу, но отказывался сесть в кресло. Мальчик же, что пришел с ним, быстро заснул на диване - все еще в рванье, грязь прилипла, как вторая кожа. Она еще несколько мгновений всматривалась в мальчишку, потом поглядела на Грипа Галаса.

- Временами, - начала она, - я интересовалась, что с вами стало. Аномандер дарит верность тем, кто верен ему, а ваша верность не подлежит сомнению. Вы хорошо умели обеспечивать уединение своему хозяину и мне ... в те, давние дни... пусть даже иногда вам приходилось отвлекать его отца.

Глаза Грипа чуть смягчились от воспоминаний, но он тут же опомнился. - Миледи, господин нашел мне и другие задания. Во время войн и после.

- Хозяин рисковал вашей жизнью, Грип, хотя вы заслужили почетную отставку и милый деревенский дом.

Старик скривился. - Миледи, вы описываете могилу.

Мальчишка так и не пошевелился от звуков разговора. Она снова внимательно его оглядела. - Говорите, у него при себе послание?

- Да, миледи.

- Вы знаете содержание?

- Нет, он очень осторожен.

- Уверена. Но он спит как убитый.

Грип вдруг словно стал ниже ростом. - Мы потеряли лошадь на реке. Чуть не утонули оба. Миледи, он еще не знает, но письмо в оловянной трубке не прочесть. Чернила смылись и растеклись, ничего не сделать. Но печать на пергаменте уцелела и она, вполне очевидно, из вашего имения.

- Сакуль, полагаю, - задумчиво сказала Хиш Тулла. - Он Корлас по крови?

- Так мы поняли, миледи.

- И предназначен Цитадели?

- Для попечения Детей Ночи, миледи.

- Дети, - сказала Хиш, - успели повзрослеть.

Грип промолчал.

Они лишь мимолетно встречались взглядами, но Хиш уловила в глазах Грипа что-то странное - краткие вспышки, едва заметные намеки на... что?

- Миледи, мальчик настаивал, чтобы мы первым делом нашли вас.

- Я так и поняла.

- Хотя я охотнее пошел бы к своему господину.

- Но не пошли.

- Он из знати, миледи. Моя обязанность - охранять его в пути. Он смелый, этот малыш, не жаловался на перенесенные тяготы. Но оплакивал умирающих коней.

Она метнула ему очередной испытующий взгляд и улыбнулась. - Как и сын Нимандера много лет тому назад. Ваш конь, помните? Сломал переднюю ногу, верно?

- Тому мальчишке не следовало посылать коня в столь резкий скачок, миледи.

- Ценой оказалась жизнь скакуна.

Грип отвел глаза, пожал плечами. - Его имя Орфанталь.

- Неприятное имя, - заметила она. И нахмурилась, вновь замечая странное выражение лица Грипа. - Вы хотите что-то сказать?

- Миледи?

- Я никогда не гневалась на вас. К чему стеснение? Говорите прямо.

Он опустил глаза. - Простите, миледи, но... Я рад снова вас видеть.

У нее сдавило горло. Хиш чуть не протянула руки, чтобы показать: его чувство ей вовсе не противно, она испытывает то же самое... Однако что-то ей помешало. Вместо этого она сказала: - Нога, похоже, готова под вами подломиться. Я настаиваю на вызове лекаря.

- Уже заживает, миледи.

- Упрямый старикан.

- Времени мало, если мы действительно хотим их застать.