Квадратное время

Вдобавок нужно постоянно оглядываться, ловить призрачный шанс успеть спрятаться до того, как случайный ходок успеет обратить внимание или того хуже – выстрелит в спину.

Как ни спасали положение жесткие голенища ботинок, цепкий протектор подошв да две специально вырубленные палки наподобие лыжных – все равно до поворота русла не дошел, одолел хорошо если метров триста…

Больше тянуть нельзя, по всем расчетам риск попасться на глаза кому-нибудь любопытному становился совершенно неприемлемым. Приметив удачный выход гранитных плит, похожих на гигантские ступени, я выбрался на берег под защиту молодого сосняка.

Не утерпел, достал бинокль, который оказался неожиданно маленьким и больше походил на театральный, но только тяжелый, из латуни или бронзы, с удобным кожаным покрытием мест, за которые нужно держать. По краю объектива вычурная гравировка на французском «e.s. Tryndin fils Moscou» – очевидно, дореволюционное отечественное производство{157}. Приложился, навел резкость… Несколько хуже, чем ожидал, увеличение всего раз в пять, не более, но на таком маленьком расстоянии большего и не требуется. Пошарил по мосту и склонам, выдохнул с облегчением – все спокойно, никто не пялится в мою сторону.

Забрался поглубже в лес, разделся донага – стесняться тут некого, – отжал и развесил сушиться одежду. Сам тщательно растерся спиртом, обновил трофейные сапоги и закутался в одеяло. С накомарником возиться не стал – свежий ветер не утихал ни на секунду, сдувая проклятый гнус. Судя по всему, долина реки работала как труба, доставляющая воздух с Белого моря в глубь тайги.

Гибель наряда обнаружили поздно вечером.

Несколько часов я с величайшим интересом наблюдал за поднявшейся суетой, сперва среди спустившихся набрать воды рабочих, а уже прилично за полночь с севера{158} на ручной дрезине-качалке – оказывается, у чекистов все же имеется в хозяйстве столь опасная для бегунков машинерия – прибыла целая делегация с фонарями и факелами.

Последнее меня здорово успокоило – после оттоптавшегося в потемках стада людей правду не найдут ни собаки, ни тем более следователи.

Спать я улегся хоть и без живительного тепла костра и свежего, желанного чая, но зато в превосходнейшем настроении.

Ранним утром, едва продрав глаза, полез с биноклем на свой импровизированный наблюдательный пункт.

Над стелющимся лоскутным одеялом тумана и под отчетливо впечатанными в небо темными от росы бревнами мостовой фермы курился дымок чекистского костра. Рядом мирно клевала носами пара вохровцев.

Сельская идиллия, хоть пиши с натуры полотно «Привал рыбаков у реки». Казалось, что так есть, так было и так будет, а вчерашняя жестокая схватка – всего лишь дурной сон, кошмар, навеянный злой, но совершенно лишенной возможности что-то всерьез поменять силой из иного мира…

Будто услышав мои мысли, один из чекистов заворочался, подошел вплотную к реке, неспешно развязал тесемки штанов и помочился прямо в белесые клубы. Потянулся, сбивая комаров, оправился и вдруг, враз ломая пастораль, поднял бинокль к глазам.

Я с трудом успел нырнуть головой за ветви, пряча от внимательных глаз врага отблески лучей восхода в своих линзах. Кто ж знал, что местный секрет караулит не только железную дорогу, но и реку по обе стороны от нее?

Как хорошо, что я не начал день с маленького костерка для горячего завтрака. А ведь мелькала светлая идея в надежде на ветерок и защиту стены деревьев.

Нет уж, тут не казино, лишний риск не нужен. А настоящий белый хлеб с колбасой безумно хорош в любом виде, даже холодном. Причем как по вкусу, так и для стимуляции мыслительного процесса, в компетенции которого нынче классический вопрос: «Что делать?»

Первоначальный план побега лопнул, как экран упавшего на бетон смартфона.

Если перейти к цифрам, то за четыре дня по трассе Ленинград – Мурманск мне удалось продвинуться всего лишь километров на пятьдесят, иначе говоря, я делал десять-пятнадцать километров в день. Степень риска при этом превысила все разумные лимиты – два раза только везение спасло меня от гибели. Не оправдалась и надежда на спокойную ночь – еще неизвестно, какие засады опаснее. Ко всем прочим неприятностям накатывают белые ночи – небо после заката становится светлее день ото дня.

С другой стороны, к «железке» я сумел более-менее приспособиться – все-таки треть запланированного пути позади. Есть шансы, что дальше от Соловков патрулей поубавится.

Рвать на запад по тайге просто страшно!

Без карты, с кустарным компасом, ограниченным запасом пищи… Хотя после изобретения каши из сосновой коры проблема потеряла остроту, да и река, по поверхности которой то и дело расходились круги кормящейся рыбы, обещала не дать помереть с голоду.

Но какова насыщенность лесных тропок патрулями? Водятся ли тут голодные медведи или волки? Живут ли вообще люди? Не упрусь ли я в непроходимые болота, скалы или огромные озера?

Может, бросить монетку?

Уже полез было в карман, но вместо этого хлопнул ладонью по лбу. Судьба уже сделала выбор за меня! Действительно, надо быть слепым, чтобы не видеть очевидного.