Квадратное время

– Почему бы тебе, – как-то незаметно он перешел со мной на «ты», – не написать книгу? – поинтересовался господин Седерхольм после счастливого финала. – Советами сейчас многие интересуются, для европейской публики они – новая terra incognita[19]. Кстати сказать, в издательстве неплохой гонорар обещали за мой скромный труд… Уже выплатили авансом шесть тысяч франков!

– Да я мечтал об этом каждый день, пока по карельским болотам мыкался!

– Так за чем дело стало?

– Деньги. – От досады и выпитого я впечатал в столешницу сжатую в кулак руку так, что посуда отозвалась легким звоном. – Ни знакомых, ни друзей, чуть отойди от порта – везде шпарят на финском или шведском. Куда пойти, кого искать? Еще и с местными эмигрантами поцапаться умудрился!

– Это с питерскими-то снобами? – пренебрежительно рассмеялся Борис Леонидович. – У меня с ними тоже дружбы не водится. Бездельники, мусолят покрытые плесенью сплетни, мечтают вернуться… Куда?! Там, в СССР, давно иной мир. Да ты ведь сам советский, все знаешь лучше меня!

– Вот и попытался объяснить…

– Только время потеряешь. – Господин Седерхольм смел тему резким взмахом руки. – Мир достаточно велик без России. Вот взять хоть Палермские леса в Буэнос-Айресе, какое это чудо…

– Еще с орфографией у меня проблема, – перебил я собеседника, возвращая его на куда более интересную мне тему. – Читать с ятями несложно, но если писать – там меня успели переучить, а тут, верно, засмеют.

– Могут, эти могут, – совершенно неожиданно согласился собеседник. – Вот ведь какая дурацкая история… Мне самому пришлось переписать черновик на французский! И как думаешь почему? Да в наших эмигрантских издательствах увидели в романе несправедливый поклеп на родину! Нет, ты только представь! Сами на всех углах кричат, что большевистский строй ужасен и гнусен, да так, что, говоря подобное, испытываешь какое-то неловкое чувство, точно настаиваешь на азбучных истинах, которые всем известны и в доказательствах не нуждаются. Но при этом верят всем советским заверениям, пышным декларациям, амнистиям и прочей бумажной «эволюции». Хуже того, эти идиоты свято убеждены, что Соловки ничуть не страшнее военного лагеря в Галлиполи, всего-то отличия – здоровая крестьянская работа вместо военной муштры!

– Да они [нецензурно], в натуре! – Надеюсь, собеседник простит лагерника. – Совсем башню снесло у людей, правду в упор видеть не хотят. А я-то, дурак, еще надеялся с их помощью до Ленинграда добраться, хотя бы на денек!

– Захоронка небось осталась? – сочувственно поинтересовался Борис Леонидович. – Слишком опасно – золото того не стоит.

– Почти… Документы, очень ценные для меня.

– Послушай доброго совета старого человека: забудь, забудь навсегда и не вспоминай!

– Но… Я прочитал тут недавно у Шульгина… – все же попробовал возразить я. – Он благополучно пришел и ушел, вдобавок чуть не полгода в СССР прожил.

– Ох, там такая история… – Господин Седерхольм исполнил классический фэйспалм. – До сих пор среди эмигрантов спор идет, кто так ловко организовал его вояж по трем столицам. И знаешь, к чему все склоняются?

Я старательно помотал головой.

– ГПУ его водило, никак не иначе! После недавних признаний какого-то сбежавшего чекиста{253} с этим согласны все без исключений. Куда сложнее понять другое: они или играли с Шульгиным, как кошка с мышкой, в надежде получить к себе в лапы более опасных противников{254}, или на самом деле существует масштабный антибольшевистский заговор, проникший на самый высокий уровень. Мне кажется, что многие из больших начальников в Чека сами толком не понимают, кто за кого и куда качнется курс партии, поэтому играют сразу и за белых, и за красных, то есть черных, знай только шахматную доску поворачивай удобной стороной.

– Ничего себе, накрутили сюжет! – Я не удержался от восклицания. – Материала на хороший бестселлер набрать, как два пальца… об асфальт!

– Ты только не вздумай и близко приближаться к этому лупанарию…

– Раздавят как букашку, глазом не моргнут, – с тяжелым вздохом завершил я на минорной ноте его мысль. – Можно подумать, мне сильно интересно мешки в порту ворочать!

Борис Леонидович неторопливо разлил остатки бренди из «чайника» по кружечкам, вытряс из пачки Lucky Strike очередную сигарету, неспешно покатал ее между пальцами и только после этого закурил.

– Есть вариант, – наконец продолжил он разговор, но уже каким-то меркантильным тоном. – Могу выкупить полные права на твой рассказ заранее, авансом. Тысяч десять франков, пожалуй, будет в самый раз.

– Шестьсот баксов? – автоматически пересчитал я.

– Да, где-то так, может быть, немного больше.

Уж не знаю, благотворительность это или, наоборот, хитрый коммерческий расчет, но для меня варианта лучше не придумать. Хватит не только юристам-кровопийцам на оформление визы и дорогу до Франкфурта-на-Майне, но еще и на приличную гостиницу останется.

Поэтому я просто поднял свою кружечку в шуточном салюте:

– Надеюсь, бумага и чернила войдут в стоимость контракта?

Глава 10 Мы всегда так живем

Москва, апрель 1930 года