Квантор существования

– А кроме тебя еще кто-нибудь уверен? – обеспокоено спросил его Балашинский.

– Не волнуйся, мадам сейчас держит в голове только оплошность на совете и собственное реноме. Ты очень напугал ее своим внезапным визитом. Остальным братьям, да и сестрам до этого пока дела нет. Но это пока… Пока кто-нибудь не станет заострять и нагнетать. Кто-нибудь, вроде мадам… И подпевалы найдутся. Тот же Стас. Он сейчас малость не при делах.

– Он – охотник. Его дело ювелирное, компании не требует. К тому же наше снабжение "коровами" лежит на нем целиком. По-моему, почетная и важная обязанность.

– Так-то оно так, да не совсем. Ну, сколько нам требуется "коров"? – Фома на секунду умолк, словно ведя в уме подсчет, – Три, много четыре в месяц. Ну, даже пусть будет пять, если питаться вразнобой. А это на пару вечеров работы.

– Но мы привлекаем охотника иногда и для дел боевой группы, – возразил Балашинский.

– Вот именно, что привлекаете. От случая к случаю, а такое отношение наводит на мысли о собственной его, охотника, важности для общины. И выводы он делает соответствующие. А это, как ты сам понимаешь, может иметь печальные последствия. В здоровом теле – здоровый дух.

– И что же надо охотнику для здоровья духа? С телесным здоровьем, как я понимаю, у Стаса все в порядке? – ехидно, но и с некоторым раздражением спросил Балашинский.

– Введи его в военный совет. Пусть присутствует, делает замечания. Где четверо, там и пятеро.

– Здрасьте, пожалуйста. Да даже у Риты больше прав присутствовать на совете, не говоря уж о Саше!

– Ритке и Сашку наплевать. Они делом заняты. Им самокопанием заниматься некогда. А когда такая ограниченная личность, извиняюсь за откровенность, как наш охотник, начинает задумываться, то его слаборазвитые мозги легко поддаются нежелательным влияниям.

– То есть ты предлагаешь кинуть собаке кость?

– Вот именно. И пусть спит спокойно, – видя, что хозяин с ним согласен и предупреждению внял, Фома перевел стрелки разговора на иную стезю, ради чего, собственно, и был зван, – А что касается твоего нового увлечения, то, как я понимаю, там еще нет ничего определенного?

– Нет. Пока нет, – Ян Владиславович решил все же быть с Фомой откровенным до конца, – но может и быть. Видишь ли, я и сам не знаю. Так бывает иногда.

– Не знаешь, ну и ладно. Но как узнаешь, Ян, я умоляю тебя, поставь меня в известность. О большем я и не прошу.

– Обещаю… Да, обещаю, – повторил Балашинский, словно разговаривал в эту минуту сам с собой. Потом уже, обращаясь к Фоме, сказал, – Обещаю тебе, что если в моем отношении к Маше, а ее зовут Маша, – пояснил он мимоходом для Неверующего, – что-нибудь переменится, я сообщу тебе. И более того – я с тобой посоветуюсь, как мне поступать далее.

ГЛАВА 16. ЛОВУШКА

Рабочее время уже приближалось к обеденному, когда Миша подъехал к зданию Государственной Думы. Машину возле думского подъезда поставить не удалось. Пришлось делать круг и парковаться возле украшенного нарядной вывеской бюро "Трансаэро". Не успел Миша выйти из своего мерседеса, не новенького "глазастого", а более старого, разъездного 300-го, по случаю купленного с рук, как тут же обозначился ГАИшник. Не вступая с ним в объяснения, Миша сунул за отворот милицейской краги пару разменных купюр и молча кивнул в сторону машины. Полосатый палочник благодарно осклабился и без возражений встал на страже поблизости.

Пропуск на имя Яновского Михаила Валерьяновича, адвоката и представителя культурного фонда, был заказан заранее. Встреча назначена на половину первого. Пока не с самим Чистоплюевым, нет. Только с доверенным помощником. Оно и правильно. Какое дело может быть у киношного спонсора к депутату, занятого исключительно вопросами земельной реформы? Разве что задумали снимать фильму о новом русском фермере. Подозрительно. Но, впрочем, Миша на первых порах иного отношения к себе и не ждал.

Хорошо уже было то, что помощник Чистоплюева, неприятный, мордоворотистый мужик с отвратительной фамилией Гимор, принял Мишу сразу, не заставив дожидаться в приемной. То ли помощник хотел сплавить непонятного посетителя по-быстрому, то ли разъяснить визитера немедленно из простого любопытства. Миша охотно и без предисловий, как и положено занятому сверх меры человеку, изложил свое дело. Вернее, предложение. Или даже приглашение к выгодному сотрудничеству. Гимор, не смотря на свою каменную рожу и мерзкую фамилию, оказался куда как понятливым типом. Хотя сам он, по-видимому, ничего не решал, но Мишино предложение его, несомненно, заинтересовало. По крайней мере Гимор пообещал уважаемому Михаилу Валерьяновичу, не откладывая, доложить о приглашении и предложении Чистоплюеву. И, коли доклад выйдет успешным, то и встреча адвоката с Чистоплюевым непременно состоится. Конечно, после того, как он, Гимор, наведет некоторые справки о фонде, и пусть уж господин адвокат не обессудет, но таков уж порядок.