Квантор существования

– Я думаю, мы уже договорились, – Шахтер не ожидал отделаться так дешево. По сути, он подставил и обманул Балашинского, сделав невольным соучастником своей хитрой интриги. Убрав с его помощью заезжих разводящих, он получил доступ к их негласным хозяевам, которые тоже предпочитали делиться и сотрудничать с умными и дальновидными людьми. Но за кусок столичного пирога пришлось сдать москвичам доверившихся ему местных партнеров. Вместе с общаковыми деньгами. Шахтер сумел, конечно, выторговать свою долю, но вот его компаньонов решительно отстранили от сытного стола, оставив лишь объедки. И, пока Балашинский будет выступать на его стороне, ни одна шавка в Сочи не рискнет замутить ему поганку.

Но теперь мудрый Шахтер ожидал от своего будущего соратника громов и молний, обвинений и упреков, страхов и гарантий. Когда же ничего такого не последовало, Иосиф Рувимович удивился и растерялся. Казалось, непробиваемый Ян Владиславович и вправду ничего не боялся на этом свете. Тем больше резонов Шахтер имел, чтобы сделать его своим доверенным лицом и другом, задумавшись, однако, о том, уж не переиграл ли в чем-то Балашинский его самого.

А Яну действительно было наплевать. В Москву, так в Москву. Все равно еще год, от силы два, и общине пришлось бы из соображений безопасности подыскивать себе иное место обитания. Другой город или другую страну. Огромная столица была не худшим выбором. Шахтер, ограниченный в своем земном существовании коротким человеческим веком, не мог увидеть смехотворность своих забот и стремлений с точки зрения Яна Владиславовича, никакими временными рамками практически не ограниченным. То, что Шахтер полагал главным успехом в жизни, для Яна было всего лишь эпизодом, случайным и малозначащим. Оттого хозяин, повидавший за столетия немало подлостей и предательств, испытав часть из них на своей шкуре и применив с успехом вторую часть к шкуре других, не стал устраивать истерик, в которых, кстати сказать, не видел ни малейшего смысла. Ибо, снявши голову, никогда не плакал по волосам.

– Судя по тому, что Вы не торопитесь уходить, Вы имеете сказать мне еще что-то? – вывел Шахтера из раздумий требовательный голос Балашинского. – не крадите время ни у себя, ни у меня.

– Да… Да. Есть еще одна небольшая проблемка, которая может привести к краху все наши совместные планы, – заторопился объясниться Шахтер. И, без околичностей и недомолвок, рассказал Балашинскому всю эпопею с киллером.

– Я избавлю Вас от этой напасти. И денег за это не возьму. Считайте акцию подарком или жестом доброй воли, как Вам угодно. Я же спасу Вашу жизнь исключительно по той причине, что теперь я все равно, что вложил в Вас капитал. И не хочу, чтобы банк лопнул, прежде чем я получу свой вклад назад и с выгодой, – резюмировал хозяин и жестко добавил, – однако, зря Вы не пришли ко мне с этим раньше. Впредь, что бы ни случилось, обо всех грозящих Вам и нам неприятностях я хочу быть информирован немедленно. Это будет так же одним из условий моей работы.

Пока же хозяин поделился условиями заманчивого предложения только с одним Мишей. "Архангел", уже начавший мыслить иными временными категориями, был двумя руками за переезд. Довести до сведения всей общины весть о грядущих переменах планировали после устранения неведомого убийцы. Ведь иначе, в случае дурного исхода, сделка с Шахтером теряла всякий смысл. Миша представил боевой группе грядущее, далеко не простое дело, всего лишь как обычный заказ. Но, на этот раз, требовалась не фантазия и организаторский размах, а чуткий нос ищейки семейного охотника. А, значит, Стасу досталась основная часть всей работы. Ведь, главное заключалось отнюдь не в том, чтобы вовремя захватить киллера, не подняв при этом лишней пыли. Для начала его еще следовало попросту найти.

Охотник, всегда предпочитавший действовать в одиночку, вышел на тропу войны. Времени было в обрез, и Стас пропадал неведомо где днями и ночами, изредка заскакивая в большой дом и коротко сообщая о розыскных мероприятиях Мише или непосредственно хозяину. Как настоящий вамп, Стас практически не чувствовал особой нужды в продолжительном сне, а долгие его ночные экспедиции приучили охотника временами и вовсе обходиться без оного. К тому же он, как истый бродяга, приучил себя спать в засаде в самых неудобных и немыслимых положениях, инстинктивно и мгновенно пробуждаясь при малейших изменениях ситуации. В городе не существовало улочек и подворотен, подвалов и чердаков, о которых бы не знал охотник. Владел он и в полной мере сведениями о тайной, ночной жизни веселого курорта, о подземном ее течении, о молодежных притонах и сборищах местных бомжей. И, в скором времени, по прошествии двух ночей, Стас определенно взял нужный след.