Квантор существования

Поселился Ян Владиславович со всей своей общиной, однако, за городом, хоть и недалеко от кольцевой дороги, выкупив участок неподалеку от Одинцово, в недавно отстроенном поселке, где и жил в окружении однообразных особняков новорусской ранней архитектуры. Зато владельцы окрестных угодий в соседские дела не лезли, разве что издали любопытствовали о марке машины и примерной стоимости имущества внутри изрядной бетонной ограды. Последняя отчасти отбивала охоту к более близкому знакомству, поскольку наличие неприступной изгороди и в без того тщательно и на совесть охраняемом поселке наводила любопытных на боязливо-почтительные мысли. За бетонными стенами находился же не один, а сразу три дома, благо размеры усадьбы позволяли. Главный, традиционный Большой дом, место сбора семьи, и два маленьких, ибо двум любящим парам, "архангелу" со своей половиной и голубым, нежным супругам предпочтительно было проживать отдельно. Большой дом строгим фасадом без колонн и излишеств, бойницами узких окон выходил на главные подъездные ворота – глухие чугунные створки, ощерившиеся мутными глазницами видеокамер. Два одноэтажных особнячка поменьше были отстроены в глубине участка, образуя со своим старшим братом как бы букву "п". Весь сельский жилой комплекс можно было коротко охарактеризовать одним емким словом: "твердыня", не только на глаз неприступная.

Шахтер же в целом не разочаровал своего опасного компаньона, условия сделки выполнял добросовестно, не считаясь по мелочам. Работы хватало, пригодились и юридические Мишины достоинства. Последние месяцы верный "архангел" разрывался между Москвой и присмотром за Сочинским бизнесом, но доход стоил усилий. Куда труднее было удержать мадам в рамках безопасной неизвестности, ограничить хотя бы словесным убеждением ее тягу к светским мероприятиям и богемным тусовкам. Не пробыв и полугода в столице юркая, состоятельная и красивая женщина, бесстрашно уверенная в себе, Ирена стала узнаваемой и приглашаемой на элитные сборища. К тому же созданный ею с разрешения Яна "Фонд помощи молодым талантам" был щедр на спонсорство не только молодым, но и звездным грандам искусства. Первый же клиент фонда, доснявший на щедрое пожертвование мадам зависший было отечественный блокбастер, превозносил дающую руку до небес, но делиться с каждым встречным своим открытием не собирался, а потому лично ввел Ирену в те круги, куда тщеславная мадам так жаждала попасть. И понеслось – приглашения, банкеты, юбилеи, собственная свита из не обученных просить с достоинством полузвезд. Денег на благотворительность у конторы хватало с избытком, и "архангел" был не промах – использовал фонд для общинных коммерческих нужд. Ян пришел в неописуемую ярость лишь когда Сашок простодушно похвастался популярным еженедельником, где на первополосных фото с дня рождения поющей и знаменитой дивы присутствовала хоть и не на первом плане, но вполне узнаваемая мадам. Состоялся тяжелый, не вынесенный за кулисы разговор и последующее предупреждение прикрыть лавочку, буде впредь безобразие повторится. Ирена побесилась втихомолку, однако более промахов не допускала. Правда, вынужденная скромность не пошла ей во вред, а совсем наоборот: за мадам укрепилась репутация серьезного ценителя прекрасного, не разменивающегося на мишуру. Отчего последовали приглашения на достойные и закрытые для журналистов деловые рауты, постепенно превращавшие Ирену в уважаемую и труднодоступную столичную бизнес-леди, не подающую кому попало.

Однако, Яну приходилось считаться с неугомонной натурой мадам, которая повадилась в возмещение тусовочных убытков таскать его по злачным и развеселым местам. Но ночная жизнь, на удивление, пришлась ему по вкусу, словно вернула дни развеселого венецианского периода его жизни, и Ян шел на поводу, в действительности получая от вылазок удовольствие. Клубные знакомые мадам, коих было превеликое множество, встречая ее в обществе странноватого и явно денежного мужчины, понимающе кивали и отводили глаза в сторону, хотя на деле не понимали ничего, да и не могли понять. Ночное общество принимало ее зловещего, несмотря на вполне добродушный вид, который мало кого мог обмануть, спутника за "крышу", которую необходимо время от времени прогуливать, и, в общем, было недалеко от истины. Ошибаясь лишь в скрытом и ехидном презрении псевдоинтеллигентов к его криминальному образу. Но снисходительное отношение к себе со стороны новоявленных приятелей мадам только забавляло Яна и играло ему на руку. Ему, рожденному вампом, никогда даже в глубине души не отождествлявшему себя с человеческим родом, было глубоко наплевать, что может думать о нем какая-то "корова".