Квантор существования

Надо же как! Он что, принц или президент – "моему окружению"? А может и кое-кто похуже. Но тут Маша осадила себя: ну, вот опять. Какое она имеет право думать гадости про незнакомого человека, к тому же оказавшего ей бесценную услугу. Да и не похож он на бандита, ну ни капельки. Ни на киношного, ни на взаправдашнего. К тому же, может ее спаситель и впрямь иностранец и оттого выражается не вполне понятно. Спаситель тем временем продолжал развивать свою мысль.

– Вот что, Маша. Если и Вы предполагаете объявить своим трудам на сегодняшний вечер выходной, то я с удовольствием составлю Вам компанию. Если, конечно, Ваша мама будет не против. Как Вы уже могли убедиться, в моем обществе городские прогулки будут вполне безопасными.

Еще бы не безопасными! Маша, как ни была вчера напугана, но не могла не заметить, как пренебрежительно легко этот Ян раскидал свору далеко нехилых уличных зверят. Но зачем он приглашает ее, неужели на настоящее взрослое свидание? Машу бросило в жар. Да нет же, глупости какие, зачем она, ничем не замечательная Маша Голубицкая, такому взрослому и серьезному, а, главное, совсем не простому человеку? Но что же это она, так непозволительно долго и невоспитанно молчит в трубку!

– Вы знаете, Вы извините, но мама наверняка будет против. Поэтому, я даже спрашивать ее не буду. Но вот мы с подружками сегодня собираемся в кино. Часов в семь. Так что если хотите…, – о, господи, ну какую чушь она несет. Какое кино! Какие подружки! Детский сад, да и только.

– Весьма замечательное предложение. Встречаемся сегодня в семь. Какой кинотеатр?

– Пушкинский, – пролепетала ошарашенная его легким и неожиданным согласием Маша.

– Тогда я буду ждать Вас и Ваших подруг у памятника. Итак, до встречи, Маша?

– Да, до встречи, Ян… э-э…, – вот, как всегда прослушала отчество. Опять конфуз – она настоящая гусыня, – извините, я…

– Ничего. Для Вас я просто Ян, – постановила трубка и дала отбой.

Маша еще несколько ненужных секунд сидела со снятой телефонной трубкой в руках, гневно пищащей короткими гудками. Потом все же положила ее на рычаги. Сегодня, в семь часов! А с чего она, глупышка, взяла, что непременно будет в это время у памятника? Мама пока о ее планах не оповещена, и добро на посещение кинематографа не получено. Да и разве только в этом дело. Ну хорошо, ну придет она к памятнику. Но и Нина с Леночкой придут. И как им объяснить, что к их девичьей компании собирается присоединиться взрослый, чужой дядька, которого неизвестно даже как и в качестве кого представить? Разве что выдать за иногороднего родственника. Но об этом надо было думать и договариваться заранее – теперь этого Яна ищи-свищи. Телефона-то он не оставил. А не приходить вовсе – некрасиво и бессовестно. Значит, любым способом придется убеждать и ублажать маму, а с подружками уж как повезет, так и разъяснится.

А главное, что надеть-то? Одно дело – с подругами в кино, другое – с малознакомым мужчиной, которому, чего уж греха таить, очень хотелось бы понравиться. Хотя бы уж потому, что вчера, после случившейся с ней неприятности, вид у Маши был не ахти какой. а хотелось бы произвести на спасителя благоприятное впечатление. Что не зря старался и тратил на Машу время. А то вдруг он решил, что Машенька сама по себе девица легкомысленная и легкодоступная, отсюда и сегодняшнее свидание у памятника. И опять она думает гадости! Если бы этот Ян и вправду так считал, то уж не в кино бы приглашал, а в ресторан или к себе домой.

Отложив учебники и уже не думая о них, Маша подошла к мебельной стенке и распахнула дверцы гардероба. И на добрый десяток минут застыла в тяжелой задумчивости. Джинсы и теплый, вязаный мамой, пусть и искусно, свитер, наряд, намеченный ею на сегодняшний поход, Маше совсем не показались. Можно было бы надеть черную, долгую юбку, красивую итальянскую вещь, купленную Надеждой Антоновной в подарок дочери к прошлому дню рождения, дорогую даже и по распродажной цене. А к ней, допустим, белую, строгую, но модную по сезону кофточку, сшитую давнишней маминой знакомой-портнихой, да так, что не отличишь от фирменной, разве только материал. Но тогда совершенно не годиться спортивная, балоньевая, в надписях, куртка. А более сверху надеть и нечего. Единственная подходящая вещь, длиннополая дубленка не годится для ранней осени и выглядеть в ней, даже в расстегнутой, Маша будет совершенно нелепо.

Постояв еще немного перед шкафом, Маша вздохнула, приняв единственно возможное решение, и захлопнула дверки. В чем собиралась идти с подругами, в том и пойдет. А если кому не понравиться, то тут она не виновата. Да и какое там свидание, навыдумывала на смех курам. И мама может заподозрить неладное, вырядись Маша подобным образом в обыкновенное кино.