Квантовая ночь

— Потому что от правды — как вы это говорите? — не увеличится общее счастье. Всё, что Кайле нужно было знать — что её ребёнок не психопат, и об этом я ей сказала чистую правду. Но насчёт остального — я почувствовала, как при виде результатов теста изменяется моё отношение к Райан, так же, как изменились мои чувства к Россу — и я не смогла заставить себя обречь Кайлу на такое.

* * *

Викки устроила меня на раскладушке в другой комнате — с тёмно-красными стенами — а сама удалилась к себе в спальню. Я пытался воспользоваться своим приложением белого шума, чтобы заглушить звуки с улицы, но, подозреваю, что только Менно Уоркентину хорошо спалось в ту ночь.

* * *

Я поднялся с первым светом зари. Менно по-прежнему был в отключке, Пакс спала на полу в изножье дивана. Я воткнул в ухо беспроводной наушник от телефона, чтобы послушать новости.

За ночь всё стало хуже — значительно хуже. Штаты запустили в Сибирь три баллистические ракеты — провокационная демонстрация того, что они способны преодолеть любую противоракетную оборону, которой располагает Россия. Это был драматический жест, хотя ракеты несли обычные, неядерные боеголовки, чтобы убедить Путина отступить, прежде чем события выйдут из-под контроля.

Путин, в свою очередь, потопил канадский военный ледокол и ещё один американский эсминец; число жертв необъявленной войны перевалило за семь сотен.

Викки материализовалась в дверном проёме, и в этот раз её полностью чёрное одеяние казалось идеально подходящим ситуации — именно такое и следует надевать к судному дню.

— Давай посмотрим, получится ли оживить Менно, — сказала она. Мы прошли в гостиную; тихое посапываение Менно было хорошо различимо на фоне шипения кондиционера. За ночь у него опорожнился мочевой пузырь, но Викки осталась к этому безучастна. Алюминиевый футляр квантового камертона лежал на полке в ведущем на кухню коридорчике рядом с зелёными шайбами. Она открыла его, вытащила серебристый инструмент из поролонового гнезда и подошла к Менно. Я заметил, что зубцы теперь помечены маленькими белыми наклейками; на одной стояло «Л», на другой — «П». Викки нащупала большим пальцем красную кнопку на рукоятке, прижала зубцы камертона к изборождённому морщинами лбу Менно и…

* * *

Звук кондиционера; лицо овевает прохлада. Приглушённый шум уличного движения.

Голос, очень близкий, женский, обеспокоенный.

— Профессор Уоркентин? С вами всё в порядке?

Другой голос, мужской, издали.

— Менно? Это я, Джим.

Символы обработаны, перетасованы, упорядочены:

— Всё о’кей. Спасибо тебе, падаван. — Ещё? Ещё. — Со мной всё в порядке, спасибо.

* * *

Виктория выключила квантовый камертон и снова уложила его в футляр. Я взял очки Менно с тикового столика.

— Вот, возьми, — сказал я, вкладывая их ему в руку. Он сел и нацепил их на нос. Пакс, которая ходила смотреть, как встаёт солнце, вернулась с нему, постукивая лапами по деревянному полу. Я пытался разглядеть признаки того, что собака заметила в хозяине какие-то изменения, но хотя её слух и обоняние гораздо лучше нашего и она, вероятно, способна почувствовать приближающееся землетрясение или торнадо, смена квантового состояния Менно для неё, похоже, была так же неощутима, как и для меня.

— Ладно, — сказал я. — Отвезём его в «Источник Света».

— Да, — согласилась Викки. — У нас очень мало времени.

— Да?

— Я посмотрела новости на телефоне, когда проснулась. Путин выдвинул американцам ультиматум. Дал им четыре часа, чтобы начать вывод войск.

48

Знание того, что Джим в городе, разрывало Кайле сердце. Конечно, у неё было немало бурных и коротких романов в юности, когда она ещё была Q2, но этот казался чем-то настоящим — партнёрством равных, гораздо лучшим, чем её брак с Беном. Тогда она знала, что делает ошибку, знала, уже идя к алтарю. Если бы она по-прежнему была Q2, то сказала бы «да провались ты…», развернулась на каблуках и пошла бы к выходу, бросив лузера у алтаря. Но к тому времени она уже давно не была психопатом, и с каждым шагом, который она делала в своём белом платье, она думала «это будет так неприлично» или «а как мама расстроится» или «но мы же уже оплатили свадебное путешествие» или «может, всё ещё обернётся к лучшему; может быть, Бен изменится».

В юности она этим никогда не мучилась; Джим Марчук был добр и заботлив, и его всегда можно было уговорить делать то, что ей хотелось — всегда, за исключением самого конца. И когда они снова сошлись, как хорошо было найти в нём интеллектуальную ровню, человека, который ни в чём не нуждается, не требует постоянного подбадривания, не является эмоциональным вампиром, и при этом добрый и внимательный любовник.