Квантовая теория недопоцелуев

Я фыркаю, но он игнорирует меня и загоняет Дэва в Европу. Несколько ходов спустя Эви начинает завоевание Африки, слегка улыбаясь Лео. Все эти действия дают мне возможность удержать Азию на ход-два и накопить достаточно сил, чтобы у меня был маленький шанс победить Эви. Мы движемся к центру поля, уничтожая Лео и Дэва, и встречаемся у изломанной границы в Европе.

Мы оба вводим наборы карт, которые берегли до этого момента. Я беру атакующий кубик.

– Ну что, готова зажечь?

– Сплошной шок и трепет, Калеб.

Потом мы перестаем разговаривать, общаясь только косыми взглядами и улыбками. Мы играли в эту настолку так часто – с друзьями, с моими братьями, просто вдвоем, – что знаем манеру игры друг друга настолько, чтобы предугадывать не только место атаки противника, но и ее начало и завершение. Мы передаем друг другу кубик без комментариев и считаем войска на пальцах, не обмениваясь кусочками пластика, пока бой не будет закончен. Это почти похоже на балет.

В итоге Эви побеждает. Я тянусь через поле и взъерошиваю ей волосы со словами:

– Хорошая игра.

– Это было просто прекрасно, – говорит Дэв.

– Да, – соглашается Лео, но смотрит на Эви.

– Прости, что устроила тебе «Зов Долга» – говорит она.

Он качает головой.

– Стоило того. Приятно видеть, как ты улыбаешься.

Она кладет голову ему на плечо и, кажется, не теряет уважения к нему, несмотря на его совершенно неадекватную игру.

Нет в мире справедливости.

ЭВИ

Калеб и Дэв спускаются на турнир по видеоиграм, оставляя нас с Лео одних. Но Лео не притягивает меня к себе, а откидывается на спинку стула и говорит:

– Итак.

Читать его эмоции становится все проще. Он хочет обсудить то, что сегодня произошло, и не даст мне больше откладывать этот разговор.

– Прости за всю эту ситуацию с моими родителями, – говорю я.

Лео качает головой.

– Не за что извиняться. Они тебя любят. Твоя мама волновалась?

Судя по интонации, это вопрос.

– Все, о чем она говорила, правда. Ты уже знаешь про «Фронтир» и «Вундерлохен». Остальное… панические атаки.

Лео отводит взгляд.

– Она может быть права?

– О чем ты?

– Что это слишком рискованно. Что «Фронтир» может снова стриггерить твои симптомы.

Подавляя вспышку гнева, я напоминаю себе о том, что он пережил в детстве. Неудивительно, что ему страшно.

– Не могу обещать, что этого не случится, но думаю, что это маловероятно. Особенно потому, что я буду с Калебом.

Лео кивает.

– Он нашел тебя сегодня.

– Да.

Лео подразумевает больше, чем говорит, но пока, кажется, лучше отвечать попроще.

– И тебе был нужен он, а не я?

Я смотрю ему в лицо, думая, как лучше ответить. Ложь исключена. Это не только нечестно – этот номер просто не пройдет. Если бы мне был нужен Лео, я бы сообщила ему, где я, по телефону.

– Да. – Я думаю о своем откровении в учебном классе о разнице между парнями и друзьями. – Я не хочу, чтобы ты видел меня сломленной. Мне нравится, как ты на меня смотришь.

– И как же я на тебя смотрю?

Я опускаю взгляд. Я стесняюсь говорить это вслух, но все равно говорю.

– Как будто я – шоколадка, а ты хочешь есть, – шепчу я.

Лео наклоняется вперед и целует меня в уголок губ.

– Вроде похоже, – говорит он. – Но тебе не кажется, что Калеб тоже на тебя так смотрит?

– Нет, – говорю я. – Так Калеб смотрит на Сару-Кейт. По крайней мере, сегодня вечером.

– Ты ревнуешь? – спрашивает Лео, и по тону я понимаю, что лучше бы я не ревновала.

– А смысл париться? Через две недели это будет кто-то другой. А мы с ним все равно останемся друзьями.

Лео берет меня за руки.

– Я понимаю, что Калеб знает тебя с детского сада, и я не могу ожидать, что ты будешь доверять мне так же. Но я бы хотел, чтобы ты попробовала.

У Лео были девушки до меня в Луизиане, так что я удивлена, что он этого не понимает.

– Я не хочу, чтобы ты был мне таким же другом, как Калеб.

Я притягиваю его к себе и целую. Его ладони сжимаются у меня на талии.

– Вот этим я с Калебом не занимаюсь, – говорю я, пока мои губы еще касаются его губ.

– И я рад. Но эмоциональная и физическая связь не исключают друг друга.

Может, и нет, но некоторые границы точно надо соблюдать. Я не хочу, чтобы у меня был нервный срыв при Лео, точно так же как не хочу целоваться с Калебом.

– Эви? – спрашивает Лео, когда я не отвечаю.

– Помнишь тот вечер с пауком?

– Конечно, – осторожно отзывается он.

– То, как ты смотрел на меня… Не так смотрят на ту, которую хотят поцеловать.

– Хватит мне на это пенять. Я был захвачен врасплох.

– Да, но ты видел лишь песчинку моего безумия. Если я полностью откроюсь, тебе может не понравиться то, что ты увидишь.

Мы пристально смотрим друг на друга несколько долгих минут. Потом Лео позволяет себе расслабиться. Кивает несколько раз и снова берет меня за руки.

– Я слышу то, что ты говоришь, но и ты должна меня услышать. Мне нужно быть тем, с кем ты разговариваешь, а не только тем, кого ты целуешь. Я хочу, чтобы ты шла ко мне, когда расстроена. И не хочу видеть тебя только после того, как он помог тебе прийти в себя.

– О чем ты меня просишь? – пугаюсь я.

– Впусти меня хоть чуть-чуть. Расскажи какую-нибудь мелочь. Что-нибудь о твоей жизни до Ньютона.