Квантовый лабиринт. Как Ричард Фейнман и Джон Уилер изменили время и реальность

К этому времени Уилеру не терпелось покинуть Лос-Аламос и вернуться в Принстон. На него давила семья, после вольной жизни в Париже порядки изолированной военной базы не радовали совершенно. Пусть даже дом в историческом районе Бафтюб-Роу был легендарным, и сам Оппенгеймер жил тут во время войны, Джанет скучала по друзьям, ей не нравилась школа, и она постоянно намекала мужу, что пора вернуться на восток.

Другой проблемой было то, что мало кто из академических исследователей, кроме Теллера, Улама и парочки других известных персон, дал себя убедить и присоединился к проекту. «Манхэттен» представлял собой настоящий «заповедник гениев», но теперь этот пруд выглядел сухим.

Уилер придумал отличный вариант, при котором он мог продолжать военные исследования и в то же время вернуться в Нью-Джерси. Почему бы не устроить отделение Лос-Аламоса недалеко от Принстона? Он мог продать затею военным спонсорам, представив дело так, что они создают «фабрику идей» для термоядерного оружия.

У Джона было подозрение, что такой центр, расположенный в густонаселенной и доступной части страны, привлечет куда больше талантов, чем глухая пустыня Нью-Мексико. По меньшей мере, он имел в распоряжении одаренных студентов, которые с удовольствием поработают в таком предприятии: Толл, Форд, и возможно кое-кто еще.

Центр мог бы называться «Проект «Маттерхорн».

Примерно в то же самое время Фейнман, в свою очередь, мучился от беспокойства. Его угнетали серые зимы Итаки, длившиеся, как ему казалось, куда более шести месяцев. Вездесущие снег и лед не позволяли вырваться из лап депрессии, зато чистое голубое небо Лос-Аламоса то и дело всплывало в воспоминаниях.

Поэтому когда Калифорнийский технологический институт (Калтех) предложил ему должность ассоциированного профессора, Ричард немедленно согласился.

Конечно, он станет скучать по Бете и Роберту Уилсону, и они будут скучать по нему, но сколько можно выцарапывать машину изо льда зиму за зимой, и откапывать ее из снега? Южная Калифорния должна обеспечить солнце и тепло от января и до января.

Бете решил, что если кому-то и суждено влезть в шкуру Фейнмана, то таким человеком должен стать Дайсон. Тот занял место Ричарда со следующей осени и провел на нем несколько лет, пока не перебрался на постоянную должность в ИПИ (где в данный момент он сохраняет звание почетного профессора в отставке)[12].

Страсть к путешествиям заставила Фейнмана принять еще одно предложение, на десять месяцев занять должность в Рио-де-Жанейро, в Бразилии. Калтех, к счастью, согласился зачесть это время как творческий отпуск, так что проблем не возникло. Ричард посетил Южную Америку с кратким визитом и ему не терпелось поселиться там надолго.

Но тут, когда он оказался в Калифорнии, но еще не отправился в Бразилию, Фейнману пришло письмо от Уилера, в котором тот спрашивал, не хочет ли его бывший ученик присоединиться к проекту «Маттерхорн».

Уилер восхищался блестящим умом Фейнмана, и ему всегда хотелось заполучить того обратно в Принстон, пусть даже не насовсем. Более того, человек, сыгравший такую важную роль в «Манхэттене», был бы очень ценным активом в разработке водородной бомбы.

Свое письмо к Ричарду, датированное 29 марта 1951 года, Джон начал с размышлений о войне, что может разразиться между США и СССР. «Прекрасно знаю, что ты собираешься провести год в Бразилии, и я надеюсь, что политическая ситуация позволит. Хотя может сложиться так, что все пойдет совсем иначе. Моя личная грубая оценка – 40 процентов вероятности войны к сентябрю, ну а ты, несомненно, можешь сам оценить шансы. Ты в состоянии задуматься, что ты сможешь сделать, если возникнет чрезвычайная ситуация. Не рассмотришь ли ты возможность стать участником полноценной программы термоядерной работы в Принстоне по меньшей мере в сентябре 1952-го?»⁷⁴.

Фейнман не хотел работать на военных, но еще меньше он желал обидеть Уилера, поэтому он просто повторил, что намерен полностью провести творческий отпуск в Бразилии. Он признал, что Третья мировая, разразись она, спутает его планы, но он не собирается менять их сам.

Поэтому он в самом деле отправился в Рио-де-Жанейро, с наслаждением погрузился в страстную и разнообразную культуру Бразилии, узнал больше об ее образовательной системе и стал поклонником самбы и латиноамериканской музыки.

Нет, такое приключение по своей воле он бы никогда не пропустил.

В апреле 1951 года проект «Маттерхорн» получил одобрение, ему выделили территорию рядом с кампусом Принстона, в строении, именуемом Форрестол-Билдинг. Уилер и его семья с радостью перебрались в свой старый дом на Баттл-роад, Толл и Форд присоединились к наставнику в работе, которая началась в этом же году и продолжилась в следующем.

1 ноября 1952 года США провели первые испытания водородной бомбы.

Устройство под кодовым именем «Майк» базировалось на схеме Теллера – Улама. Атолл Эниветок в Тихом океане был выбран в качестве места испытания, а монтировали и взрывали бомбу на островке Элугелаб.