Квантовый возраст

Однажды рабочие местного завода, который изготовлял в основном школьные микроскопы и другие несложные оптические приборы, пригласили Румера рассказать им про Россию. Они испекли красивый вишневый пирог и устроили чай в честь русского гостя. Румеру было о чем рассказать рабочим завода, и они прощались с ним очень тепло, взволнованные и удивленные услышанным. На второй день Румер получил повестку явиться в криминальную полицию. Он немного испугался, пошел к Борну и обо всем ему рассказал. Борн расстроился:

— Какие же вы глупости делаете, зачем вы пошли? Вас ведь могут выслать как нежелательного иностранца. Скажут: вы зачем сюда приехали — учиться и работать или пропагандой заниматься? Ничего вам, конечно, не сделают, но все-таки. Давайте посовещаемся с фрау Борн, у нее большой опыт общения с полицией.

Последнее было, конечно, шуткой. Дело в том, что однажды фрау Борн поехала кататься в автомобиле. Это было время, когда все, кто мог, покупали автомобили и ездили по кривым улочкам Геттингена, не соблюдая никаких правил. Купили автомобиль и Борны. Борн сел за руль, проехал несколько метров во дворе и сказал, что это не его дело и заниматься он этим делом больше не будет. А фрау Борн решила, что будет не только учиться управлять автомобилем, но и изучит сам автомобиль. На одном из своих первых выездов фрау Борн превысила скорость и при повороте въехала на газон. С газона ей съехать не удалось, и тут ее задержали. Привели в полицию и составили акт о превышении скорости в густонаселенном районе города. За это в ту пору полагалось либо три дня ареста, либо штраф в 15 марок. Полицайрат выписал фрау Борн бумажку и сказал:

— Пойдите и заплатите, пожалуйста, фрау профессор, 15 марок.

— Я никуда не пойду. Вы говорите, либо 15 марок, либо три дня отсидки. Так я буду сидеть.

— Фрау профессор, что вы говорите? Как можно? Долго она спорила с ним, убеждала, что хочет посмотреть, как три дня сидят, но не уломала его.

И вот, госпожа Борн включилась теперь в дело Румера с полицией. Она с интересом все выслушала и сказала:

— Идите туда, предъявите повестку и все отрицайте (verneinen Sie alles). Ничего не было, меня оклеветали. Я приехал заниматься наукой к иностранному ученому в знаменитый Геттинген, а вы бог знает что про меня думаете.

Румер так и сделал. Пошел в криминальную полицию, предъявил повестку и, когда полицайрат сказал ему: «Господин Румер, вы занимаетесь нежелательной пропагандой, и это в то время, когда каждый немец должен наконец подумать о своей родине!» — Румер с некоторым оттенком возмущения ответил:

— Господин полицайрат, за кого вы меня принимаете?! — и дальше, как его учила госпожа Борн, он все отрицал, и так это у него убедительно получалось, что полицейский комиссар начал извиняться. Он твердо знал, что Румер был у рабочих завода, горячо хвалил свою родину и все, что там делается, рассказывал такие небылицы, что, может, и преувеличил все, может, ему и не поверили. Так или иначе, он отпустил Румера с миром и сказал ему на прощание: «Будете рассказывать про Советы еще, пригласите меня».

Румер, довольный и веселый, отправился к Борну, чтобы рассказать ему, как здорово все получилось, как хорошо ему посоветовала фрау Борн. Румер нашел Борна весьма озабоченным, у него, как это всегда бывало, когда он волновался, болела голова. Недавно он написал несколько писем, чтобы «выбить» стипендию для Румера, а тут полиция. Он боялся, что Румер, со всей его горячностью, еще и полицейского комиссара начнет агитировать.

Единственным способом вывести Борна из расстроенных чувств было вовлечь его в научную дискуссию. Благо, это было нетрудным делом, и Румер как ни в чем не бывало стал рассказывать о новых идеях — о возможном применении методов квантовой механики в химии. В химии? Борн мгновенно преобразился. Он уже привык, что молодой человек из России, который очень быстро стал «своим», интересуется всякой заумью. Математика — да, но химия — это уже совсем неожиданно! Борн понял, что здесь не обошлось без влияния Гайтлера, и, терзаемый головной болью, стал вяло слушать Румера. Беседа не клеилась. Борн сидел за своим столом, не проявляя никакого интереса. Румер сидел в кресле напротив. Так, сидя в кресле и не делая никаких попыток встать и подойти к доске, Румер излагал новые идеи — главной его целью было лишь отвлечь Борна от неприятных мыслей. Наконец Борн остановил его жестом руки:

— Вы говорили на эту тему с Гайтлером?

— Да, господин профессор. Мы вместе делали расчеты.

— Так у вас и расчеты есть?

— Да, и, пожалуй, окончательные.