Квантовый возраст

Нюхтиков (полковник ВВС) и штурман Акопян надевают парашюты (это уже на аэродроме, куда привезли и арестованных конструкторов) и, сосредоточенные, молчаливые, занимают свои места. Вероятно, хотя они потом и отрицали это, идти в первый вылет на машине, спроектированной и построенной таким удивительным способом (попросту арестантами), волнительно…

Запущены двигатели, 103-я рвется в воздух. Нюхтиков поднимает руку, мотористы вытаскивают колодки из-под колес, и машина медленно рулит на старт.

Вслед за ней спокойно, не торопясь, шагает Андрей Николаевич, и такова внутренняя сила этого человека, что никто его не останавливает, никто не идет его сопровождать. Он идет наискось через поле, и мы твердо знаем, что где-то рядом с тем местом, где он встал, самолет и оторвется от земли. Так было всегда…» [Там же, с. 43].

103-я прошла испытания отлично. Ее было решено пускать в серию. Это была свобода! Ее ждали день, два, ждали неделю. Потом пришла директива сверху — 103-ю надо переделать, и как! Одним из главных достоинств машины был рассредоточенный в две кабины экипаж. Теперь было велено «для большей живучести» экипаж сосредоточить в одной кабине. Только авиационники знают, как много тянет за собой такая переделка. Да еще переделка удачного самолета. Новая модель стала называться 103 У. Судьба ее оказалась трудной: на испытаниях машина показала себя хорошо, хотя скорость ее снизилась на 50 км/ч по сравнению со 103-й, но через несколько полетов произошла катастрофа — загорелся правый двигатель. Машину вели те же Нюхтиков и Акопян. Нюхтиков дал приказ машину покинуть. Акопян, зацепившись за что-то парашютом, погиб, машина сгорела. Пошли новые аресты. Что ожидало конструкторов-арестантов, догадаться было нетрудно. Но скоро выяснилось, что причиной пожара была течь бензина из ниппеля манометра. Всех обвиненных помиловали. Двух слесарей, монтировавших манометр, арестовали. Машину одобрили, но в серию не пустили. Оказалось, что выпуск высотных двигателей, предназначенных для модели 103, прекращен. Сверху спускают новую директиву — ставить на машину моторы другой марки, выпуск которых был хорошо налажен одним заводом. Но ни к какому самолету эти моторы не подходили и скапливались на заводе в огромном количестве. Так был найден в верхах мудрый выход из положения. Туполев пришел в ярость. Под эти моторы машину надо было переделывать капитально, а главное, с очевидными потерями в качестве и параметрах машины. И, конечно, на это требовалось время. Обстановка среди зеков накалилась до такой степени, что Кутепову почти с извинениями пришлось давать обещания, «обещанные» свыше, что, как только новая машина совершит свой первый полет, всю бригаду выпустят. Это было накануне войны. «Вера» (103 В) — так звали новую модель — будет доделана уже в Омске, в эвакуации, совершит свой первый полет, но заметную часть туполевского КБ освободят только в 1943 г.