Квантунская рапсодия

   Дозорные с кораблей, заметили японцев на подступах к городу в тот момент, когда на железнодорожной станции уже бушевала стена огня, а саперы капитана Терентьева хлопотали вокруг портовых мастерских, складов и верфи. Увидев, что с железнодорожной станцией покончено, японцы попытались захватить порт, но едва только их зеленые цепи оказались в зоне огня корабельной артиллерией, эскадра дала залп.

  Как бы хорошо не были воспитаны солдаты микадо в духе неукоснительного исполнения приказа, но против снарядов русских кораблей они не устояли и в панике отступили.

   С полными злости и негодования глазами, смотрели самураи на то, как взлетали на воздух мастерские, горели портовые склады, рушились верфи. Стоявшие в порту торговые суда, были расстреляны миноносцами, выпускавшие по ним торпеды, не жалея боезапаса. Не в силах помешать этому разрушению порта, японцы отыгрались при помощи мировой прессы. Сразу после занятия Дальнего японскими войсками, в порт были допущен аккредитованный при штабе Ноги иностранные корреспонденты, которым были продемонстрированы следы злобы диких «северных медведей», вынужденных отступить перед мощью императорской армии. Зерна упали на благодатную почву и уже через сутки лондонская «Таймс» вышла с разгромной статьей о неумении русских дикарей воевать цивилизованным путем.

  Однако это было потом, а пока, приняв на борт миноносцев команду подполковника Сахарова, русская эскадра покидала Дальний. За все время пребывания русской эскадры в порту, Того так и не решился напасть на неё. Уж слишком в не выгодном для себя положении были японские корабли. Планомерно курсируя на подступах к порту, адмирал решил атаковать эскадру адмирала Макарова на обратном пути.

 - Русские поздно двинулись в обратный путь, и нам нет никакого смысла навязывать противнику бой силами всего флота. Скоро наступит ночь, и в этом случаи огонь наших кораблей будет малоэффективен. Хитрец Макаров все рассчитал верно, но против него у меня есть козырь. Я не собираюсь зря тратить свои снаряды и постараюсь нанести противнику максимальный ущерб при своих минимальных потерях. Передайте капитана Хаихиру быть готовым к нападению на врага по моему приказу – молвил командующий, приняв важное для себя решение.

  Все вышло, так как и планировал адмирал Того. Русская эскадра беспрепятственно покинула Дальний, находясь в прямой видимости японского флота. Корабли противников некоторое время  безмолвно двигались друг за другом, не открывая огня. 

  Но вот, на мачте «Микасы» взметнулись флаги призывающие моряков Хаихиру исполнить долг перед своим микадо, и японские миноносцы устремились в атаку. Их главной целью были русские броненосцы, которых со стороны моря прикрывал «Новик» с миноносцами. Солнце к этому моменту быстро село и противникам пришлось сражаться при слабом свете нарождающейся луны.

  Подобно охотничьим собакам, обложившим матерого медведя, подопечные капитана Хаихиры ринулись на русские броненосцы, жаждя повторить свой январский успех. Ничуть не изменив ранее выбранной тактике, японцы нападали на противника не всем числом, что было бы гораздо эффективнее, а разрозненными отрядами по 4-5 миноносцев.

  Выказывая полное презрение к летящей к ним со стороны противника грохочущей смерти, японские корабли упрямо двигались к цели обозначенной командующим. Проскочив на всех парах мимо кораблей заслона, они стремительно приближались к исполинским громадам броненосцев скупо различимых в сгущающихся сумраках ночи.

  Некоторым подспорьем миноносцам были спорадические всполохи выстрелов скорострельных орудий русских кораблей, пытавшихся отбить нападение врага. Плохо ориентируясь в истинном расстоянии до цели, они торопливо приближались к ней и, произведя выстрел из носового аппарата, уходили, опасаясь попасть под огонь русских орудий.

  Каждый пуск торпеды сопровождался громкими криками «банзай», по которым русские моряки зачастую узнавали о приближающейся к ним смертельной угрозе. Однако подобно японцам, русские моряки так же презирали смерть, и едва заметив силуэты нападавших миноносцев, вели по ним огонь, стремясь, во что бы то ни стало поразить врага. 

  За время атак японские миноносцы выпустили по врагу сорок шесть торпед, однако результат их атак был нулевым. Все торпеды прошли мимо цели, несмотря на бодрые рапорта капитанов кораблей о своих многочисленных попаданиях в броненосцы противника.

  В отличие от японцев, русские комендоры в условиях темноты стреляли куда лучше. При отбитии атак было повреждено шесть миноносцев врага, один из которых по прошествии времени затонул при буксировке на базу.

  Гораздо большую опасность кораблям обоих противников представляли мины. При отклонении от протраленного фарватера, на японскую мину наскочил броненосец «Севастополь», получив при этом небольшую пробоину в районе правой угольной ямы. Полученная кораблем пробоина, однако, не помешал Эссену ввести свой броненосец в гавань без посторонней помощи и встать на якорь у своего места стоянки.