Квартира 302

Но мальчик поступил гораздо проще. Он исчез. Только что стоял полуобернувшись, занося руку для очередного стука – и пропал. Генри лишь хлопнул глазами. Может, паренёк просто обманул его зрение, а на самом деле мчится прочь на всех парах?.. Он посмотрел по сторонам. Коридор оставался пустым и мясистым, лампы – тусклыми и жёлтыми, а на двери висела белая табличка с тройкой цифр.

Как во сне, Генри дёрнул за ручку двери. Заперто. Он услышал, как там, на другой стороне, клацнула натянувшаяся цепь. Оно и понятно. Если бы цепей не было, он бы давно выбрался…

Выбрался куда? В этот покрытый неведомой инфекцией коридор?

Но если это – его квартира, то следующая в ряду должна быть квартира Айлин; как раз та, куда минуту назад стучался странный человек с длинными волосами. И этот фантасмагорический коридор – дом Генри, вернее, неудавшаяся его копия.

Генри пошёл вперёд, стараясь ступать легко, но кровь всё равно брызгала из-под ног на каждом шагу. Отвратительно. Если бы он не был закалён предыдущими вылазками в этот мир безумия, то вряд ли смог бы сделать даже один шаг.

На соседней двери действительно была табличка, и Генри нисколько не удивился номеру на её поверхности: 303.

Квартира была заперта. Генри нарисовал в воображении, как Айлин смотрит в глазок, стучит ладонями о дверь, силится вырвать появившиеся многопудовые цепи и кричит, кричит… но потом он услышал, как внутри глухо стукнул засов замка, и облегчённо вздохнул. Никаких цепей не было. Квартира просто закрыта на замок, как и подобает поступить каждому благоразумному гражданину. Учитывая того типа, который ломался в дверь не столь давно, это было благоразумно вдвойне.

– Айлин? – неуверенно позвал Генри, постучавшись о дверь. – Вы там?

Он нажал на кнопку звонка. Тихо. Пара Таунсенд – Гелвин поменялась ролями в этом спектакле.

С ней… что-то произошло?

Нет, возразил Генри сам себе. Её просто там нет. Зачем ей быть в этом ужасном мире? Здесь только ты сам да человек в плаще, больше никого. Ну и слава Богу.

Он кивнул самому себе, ожидая взрыва облегчения. Взрыва не последовало. Генри по-прежнему стоял у наглухо закрытой двери с растущим, как моток колючей проволоки, беспокойством. Тут и там на стенах с ленивцей хлюпали лопающиеся волдыри.

Не верю.

Это было больше, чем просто интуиция; это была уверенность, подпитываемая неизвестным, но мощным источником. Генри знал, что Айлин там, за дверью – запертая, потерянная… бессильная. Хотя, может, сама не подозревает, что происходит. Но вскоре обязательно узнает – и тогда уже будет поздно. Если Генри до того времени не сможет с ней встретиться. Он навалился на дверь плечом:

– Айлин, откройте! Это я, Генри! Нам нужно поговорить!

Молчание. Дверь гордо возвышалась, превратившись в гранитный монолит. Генри растерянно посмотрел на замочную скважину рядом с ручкой двери. Ключ.

Если дверь закрыта, то её совсем не обязательно вышибать из петель. Можно просто открыть ключом. А ключ у самой Айлин, она внутри. Хотя, если подумать…

Генри направился в конец коридора. Когда очередной пузырь на мясном полу лопнул и мутные брызги попали на ботинок, он побежал.

5

Тук. Тук. Тук. Тяжёлые, выверенные звуки, пробирающие до костей. Как бой часового механизма, когда стрелки описывают полный круг. Айлин не хотела подходить. Мелькнула даже мысль уйти в спальню, засунуть голову под подушку и сделать вид, что она ничего не слышит, просто спит, и нет никакой странной музыки, стука в дверь (Тук. Тук. Тук – второй раз) и ужасного ощущения надвигающейся беды. Теперь она знала – что бы ни приближалось, оно несёт зло. Зло, боль… может, даже смерть.

Она подошла к двери и заглянула в глазок. В коридоре никого не было. Матовое стекло показывало лишь кусок коридора и стену напротив. Пустота.

Вот и хорошо.

В голове возникали пугающие вопросы: кто стучал? почему ушёл? куда? Айлин предпочла не отвечать на них, а пройти в кухню, сесть за столик. На краю скатерти стоял стакан с лимонным чаем, но сейчас ей пить не хотелось. Ей хотелось сладкого.

Например, сахара, насыпанного в прозрачную сахарницу с узорами на стекле. Она набрала чайную ложку белых кристаллов и критически взвесила на ладони. Целое море углеводов, ночного кошмара всех девушек. Айлин старалась не налегать на еду, следуя принципу: лучше недобрать, чем перебрать. Обычно у неё получалось. Но в дни полного затмения, когда так и хочется свернуться волчком и выть на луну – как, например, сегодня – желание ощутить на кончике языка щекочущую сладость перехлестывало через край, сметая волной все запреты и страх. Углеводы? Лишний вес? Целлюлит? Диабет?.. Бог мой, какая глупость. Ей это было нужно. Она поднесла ложку ко рту в нетерпеливом предвкушении.