Квартира 302

Он пролез в комнату, задержав дыхание, с часто бьющимся сердцем – сначала голова, потом плечи, которые едва протиснулись в проход. Едкая пыль взвилась в воздух, как только он ступил на пол. Он по-прежнему ничего не видел, поэтому решил продвинуться дальше, чтобы не загораживать свет. Вроде бы по правую руку стоял большой деревянный шкаф с полками. Полки большей частью были пусты, но на нижних Генри увидел какие-то ящики и белые флаконы с моющим средством. Воздух в лёгких закончился, и пришлось коротко хлебнуть отравленный трупным ароматом воздух. Источник вони был совсем близко. От запаха Генри стало дурно; он схватился за шкаф, чтобы не упасть на зашатавшийся пол. Кончиком пальца задел один из флаконов, и тот с готовностью грохнулся на пол. Жёлтый колпачок слетел с горлышка и покатился в глубину комнаты с весёлым постукиванием. Генри следил за её путешествием замутнённым взором. Крышка плотно легла на пол, ударившись о большую стойку у дальней стены. Генри поднял взгляд.

Спазматический вздох. Смрадный запах наполнил каждую частичку тела.

– Господи, – только и успел сказать он, прежде чем желудок завертелся юлой в животе, взмывая наверх. Учитывая, что Таунсенд не брал в рот ни крошки в течение нескольких дней, случившееся после этого можно было назвать невероятным событием. Он поднёс трясущиеся руки к горлу, упал на колени и склонился в рвотных порывах.

8

Человек был, и он никуда не ушёл. Он был здесь всё время. Он по-прежнему смотрел на потолок заплесневелыми глазами, когда Генри осмелился второй раз поднять взгляд. Тело было прикручено стальной проволокой к стойке, которая была смастерена вручную из старой металлической кровати. Человек висел над полом, прикованный к гротескному подобию креста. Тело разложилось и стало желевидным; одежда истлела, и теперь синий плащ мог таковым называться лишь номинально. Длинные волосы висели чёрной шерстью, кое-как крепясь к коже, покрывающей череп. Руки, которые в локтях пробила проволока, тянулись вперёд и так застыли.

Несмотря на только что опустошенный желудок, Генри затошнило снова. Но на этот раз он удержался и начал вставать с колен. Жёлтый колпачок лежал под оголёнными ступнями мертвеца в давно засохшей чёрной луже. На левой ноге виднелись расплывшиеся цифры: 11121.

Это… Уолтер Салливан? Это он?

На ум пришёл приглушённый голос Джозефа: Найдите его истинное тело… Я чувствую, оно лежит где-то близко…

Как Уолтер Салливан здесь оказался? Что это за комната? Что, чёрт возьми, тут происходит?.. Генри сглотнул слюну. Распятый человек, казалось, нахально усмехался, глядя мимо: Я-то всё знаю. Но вот не скажу. Сбоку у его ног стояли стеклянные банки, бурая жидкость в которых превратилась в порошок. Генри посмотрел направо, потом налево, готовясь к худшему. Но трупов больше не было. Слева стоял обычный кухонный стол, на нём были разложены толстые книги, покрытые пылью. А слева, на низкой деревянной подставке, стоял большой чёрный кубок (Генри сразу вспомнил Джаспера, который горел, держа такой же в руке), а рядом лежал нож. Огромный, больше похожий на пилу-ножовку. Подставка была щедро окроплена давней кровью, и высохший красный ручей тянулся к распятому человеку.

Что, скажите на милость, он тут делал?

Генри почувствовал, как голова трескается по швам – от вони и непонимания. Вопросы множились, как снежный ком, заполняя тесную комнату, делая свет темнее. Генри сделал шаг назад, чтобы бежать со всех ног от гиблого места, когда заметил, что протянутая вперёд правая рука трупа что-то сжимает в кисти. «Что-то» было очень похоже на большую связку ржавых ключей. Словно последним желанием мертвеца стало, чтобы тот, кто войдёт сюда, забрал эти ключи.

Цепи. Цепи на двери. Там ровно такие замки…

Внутренности снова смешались в кашу, но Генри совершил этот подвиг. Закрыл глаза, задержал дыхание, мысленно забил ватой ушные раковины – и пошёл вперёд, к приветливо протянутой кисти. Он пережил ужасное мгновение соприкосновения с засохшей кожей, когда казалось, что Уолтер Салливан жив – лишь обманул его в который раз, чтобы убить, на этот раз уже раз и навсегда… Рука шевелилась? Нет. Да. Генри не стал искать точного ответа, просто лихорадочно выхватил связку и бросился назад, не видя света. Ключи радостно клацали, когда бились друг о друга; они не перестали звенеть, когда Генри протискивался через проём, раздирая последние остатки рубашки, они звенели, когда он бежал в гостиную к двери. Лишь когда он трясущимися пальцами вставил первый попавшийся ключ в чугунный замок, держащий цепь, бряцанье стихло… стихло внезапно, словно ключам отрезали голоса. Чувствуя, как в глазах двоится, а сердце выбивается из ритма, Генри повернул ключ. Сначала он упирался, и ему начало казаться, что из этой затеи ничего не выйдет… но потом, словно бы нехотя, замок щёлкнул, позволив ржавому ключу совершить оборот. Цепь испустила смертельный визг, когда удерживавший её подвес канул в Лету – и медленно сползла массивной тушей на пол, где осталась лежать.

9