Квазимодо на шпильках

Светлана пошла на суд, и у нее сложилось иное впечатление о Жене. Из того, что огласили на заседании, стало понятно: никто Евгения не обманывал, он великолепно понимал, на что идет.

Света не знала, каким образом Семен Кузьмич ухитрился уладить дело, заплатил ли деньгами или какими-то услугами, но его сын получил до смешного маленький срок, всего три года. Суд учел все: первую судимость, отличные характеристики с места учебы и то, что Женя непосредственно не входил в сберкассу, стоял у дверей «на шухере».

Розалия Львовна принялась таскать на зону передачи и зачитывать Свете вслух письма.

– Женечка так переживает, так волнуется за нас! – причитала она.

Света тактично молчала. Ей резали слух эти послания на мятых листках в клетку. Основными глаголами в них были «дай» и «пришли». Оказавшись за решеткой, Женя начал требовать от матери все, что хоть как-то могло облегчить его существование в неволе: сигареты, чай, сахар. Розалия Львовна тратила бешеные деньги, обустраивая в колонии клуб. Она привезла туда телевизор, проигрыватель, книги. Все только для того, чтобы Женечке сделали хоть какое-то послабление.

ГЛАВА 14

Наконец любимое чадо оказалось на свободе. Розалия мигом пристроила его в другой институт осваивать профессию декоратора.

– Женечка художник, он талант, почти гений, – пела слепая от любви мать.

Прошли годы, Женя без конца менял места работы: сначала служил в одном театре, потом в другом, третьем, перешел на киностудию, затем в какое-то издательство, оттуда убежал еще куда-то. Он превратился в неприятного, с бегающими глазами и фальшивой улыбкой мужика. Несколько раз Женя начинал жить в гражданском браке, но каждый раз любовь заканчивалась одинаково. Жены убегали от мужа. Женечка совершенно не умел и не хотел зарабатывать, деньги ему давала мама. Один раз и навсегда напуганная отсидкой сына, она повторяла:

– Женечка честно работает. Да, денег получает мало, но они им заслужены. А мы на что? Поможем!

Света только вздыхала: то, что другие люди считали естественным, Розалия Львовна почитала за невероятное счастье. У Жени было еще одно неприятное качество: он постоянно одалживал деньги, обещая отдать через неделю. Один раз взял у Светы довольно крупную сумму и… не вернул. Она, промучившись несколько месяцев, рассказала о ситуации Розалии Львовне. Та мгновенно вытащила из заначки рубли и попросила:

– Знаешь, Светуша, если Женечка опять станет просить деньги, ты много не давай, хорошо? Он мальчик ответственный, все на своего ребеночка тратит, раздевает его эта тварь, Ленка, шантажирует дочкой, все ей мало.

Но Света знала, что Женя просто непорядочен, а вот его первая гражданская жена Лена, наоборот, человек положительный. Она терпела от мужа все: нежелание официально оформлять отношения, полный пофигизм в отношении дочери, отсутствие какой-либо материальной помощи, а также его бесконечных любовниц. Парень регулярно ходил от Лены «налево», потом возвращался в твердой уверенности, что его пустят назад в любом виде – грязного, оборванного. Лена так и поступала. Ей, в сущности, было нужно только одно: видеть рядом Женечку.

Говорят, подлецам везет, им на жизненном пути попадаются искренне любящие их женщины. Жене повезло вдвойне, у него были Розалия Львовна и Лена.

Потом сын Баратянских неожиданно уехал на работу в Ленинград. Розалия Львовна отчего-то перестала говорить о любимом сыночке. А затем произошло несчастье. Женя погиб. Подробностей Светлана не узнала. Якобы он шел домой вдоль железнодорожных путей, а пролетевшая рядом электричка «затянула» его под вагон. Так ли было на самом деле или нет, но на работе Семен Кузьмич озвучил именно эту версию. Мертвенно белый, с обескровленными губами, профессор, начав очередное заседание кафедры, сказал:

– Вы все знаете меня не первый год, поэтому считаю нужным сообщить всем. Мой сын Евгений погиб в результате несчастного случая.

Далее он озвучил историю про электричку.

– Очень прошу вас, – завершил свою речь Семен Кузьмич, – пожалеть Розалию Львовну. Не надо звонить моей жене со словами сочувствия, и ко мне с соболезнованиями не подходите. Евгений похоронен в Ленинграде, сделайте одолжение, не упоминайте при мне его имени, слишком тяжело.

Светлане, потрясенной, как и все, последняя фраза Семена Кузьмича показалась странной. Как это: не вспоминайте при мне сына? Но она, естественно, выполнила просьбу профессора. Розалия Львовна попала в больницу, потом на целых полгода отправилась в санаторий, и их общение временно прекратилось. Встретились подруги лишь спустя десять месяцев после кончины Жени, и Светлана была немало удивлена.