Квинтэссенция

Альма не знала, в чем причина: было ли это влияние Ширин или желание совершить что-то безрассудное, продиктованное тем, что она посреди ночи была не дома. Впрочем, быть может, все происходило из-за этого места и его волшебства, наполняющего источник бухты. Но, плавая в воде, ощущая, как ее окутывает поднимающийся от источника пар, и глядя на горящие в небесах звезды, Альма почувствовала, что она на своем месте.

– Какая прекрасная ночь, – сказала Ширин. Она плавала в лучах лунного света и была похожа на русалку или на звезду, упавшую с неба. По крайней мере, Альме так казалось. И пусть она сама не была похожа на них внешне, но внутри чувствовала себя именно так. – Я так рада, что нашла эти контейнеры и спросила у мамы про символы. Она ученый вообще-то. Работает в лаборатории Третьего Угла. Представляете?

– Твоя мама? – спросил Хьюго. Он посмотрел на Ширин через запотевший от пара щиток. – Правда? Не думал, что на твоем семейном древе имеются ученые.

– Ну, вообще-то, имеются, – ответила Ширин, плескаясь в Хьюго водой. – Причем не один. Моя мама работает с бактериями и всяким таким, но она знает кучу всего об астрономии. Она всегда хотела, чтобы я ее изучала, но мне это было не особенно интересно. Фарах она никогда с этим не дергала, а вот я перепробовала кучу всяких хобби: чечетку, балет, фортепиано, трубу, баскетбол, керамику, стрельбу из лука, фехтование, оперу, рисование акварелью…

– А почему заинтересовалась этим сейчас? – спросил Хьюго, не давая Ширин продолжить перечислять бесконечный список ее увлечений.

– Да, почему? – спросила Альма. Ей было интересно узнать об этом с того самого дня, как они познакомились. Зачем Ширин – такой популярной и общительной – вступать в кружок, в который такие, как она, не ходят?

Ширин замолчала, что было ей несвойственно. Затем тихонько сказала:

– Наверное, хотела чего-то нового. Мне нужно было место, где я смогу просто быть… ну… собой.

– Но ты же только что рассказывала обо всех этих хобби, – проговорила сбитая с толку Альма. – И у тебя миллион друзей.

– Это так, – Ширин болтала руками в воде, и от каждого ее движения по глади расходились залитые лунным светом круги, – но мне всегда быстро надоедают мои увлечения. А друзья… я их люблю, но…

– Находишь скучными и бестолковыми? – закончил за нее Хьюго.

Ширин покачала головой из стороны в сторону:

– Не совсем так. Среди них много умных, веселых, замечательных людей. Но они… они тратят слишком много времени, обсуждая красивых и популярных парней, а я не хочу все время думать только об этом. И еще мне не нравится чувствовать себя так, будто кто-то все время меня оценивает. Может, некоторые из них думают так же, как я. Не знаю. Трудно сказать. – Ширин какое-то время молчала. – Моя сестра говорит, что в старших классах с этим попроще и там не нужно так париться из-за того, чтобы вписаться в компанию, быть всегда идеальной и все такое. Хотя сестра думает, что она такая и есть. Уф.

Альма считала, что это, возможно, правда. У Джеймса было не так много друзей в старших классах, но там он казался не таким подавленным, как в средней школе. Джеймс больше улыбался, чаще разговаривал с ней и помогал ей с домашней работой. А когда он приехал домой из колледжа на зимние каникулы, это был словно совершенно другой человек. Но все же…

– До старших классов еще далеко. – Альма вытянула руки над головой, позволяя потоку воды заполнить образовавшееся пространство.

– Средняя продолжительность жизни американских женщин – года, – пояснил Хьюго. – Если предположить, что ты столько проживешь, Альма, оставшиеся годы средней школы составят всего два процента твоей жизни.

Ширин засмеялась и снова брызнула водой в Хьюго.

– Спасибо за пояснения, – сказала она. – Именно поэтому я и вступила в астрономический кружок.

– Почему? – спросила Альма, не вполне понимая, о чем говорит Ширин.

– Потому что я не хочу провести даже два процента своей жизни, пытаясь быть той, кем я не являюсь, – ответила она. – Я нашла флаер и эти контейнеры, а потом мы все увидели Старлинг, и я почувствовала, как будто… как будто это приключение предназначено именно для меня. Вернее, для всех нас.

Альма вспомнила, что пришло ей в голову, когда она прочла раздел о воде. И хотя Альма и боялась показаться глупой, она все же сказала:

– Знаешь, когда ты набирала воду, то тоже как будто светилась. Словно… словно это твой элемент, а ты и есть элементаль воды, как сказано в книге.

– Хочешь сказать, что я… как там было? Тщеславна и непостоянна?

– Нет! – воскликнула Альма. – Нет, не в этом смысле. Но ты… благодаря тебе все становится интереснее. И с тобой весело. Ты привела нас сюда, к воде. И я абсолютно уверена, что это можно считать приключением.

– Ну да, согласна, – ухмыляясь, подтвердила Ширин. – Что думаешь, Хьюго?

Он всматривался в небо, а светящийся лунный диск отражался в его очках-щитке. Хьюго тихонько перебирал ногами в воде, удерживая тело на плаву.

– Последние несколько дней, – сказал он, – совершенно выбили меня из колеи. Но не стану отрицать, это самое большое приключение в моей жизни.