Квоска-хао, или Вместо тепла

А на поверхности бой явно не разворачивался в пользу революционеров. Каргина давили толпой. Как зомби они лезли и пытались ухватиться. И вскоре Ярослава покинули силы: ещё можно рубить, потому что больше половины делает острота клинка, но когда тебя держат со всех сторон… Люди наскоро собрали крест из труб, непонятно откуда взявшихся, и привязали руки Каргина за запястья к горизонтальной перекладине, а ноги вместе за голеностопы к вертикальной. Поставив крест, они провели некое жалкое подобие распятия, причем, не обращая внимания на то, что вокруг всё ещё шёл бой. Они стащили кучу дров (похоже, всё они приготовили заранее), сено и бересту. Всё это сгромоздили у основания и подожгли. Береста и сено быстро разгорелись, подняв пламя на несколько метров вверх, но потом огонь уменьшился и стал пожирать древесину…

Ярослав опустил голову и захотел плюнуть в огонь, но вовремя вспомнил, что он в шлеме. Он посмотрел вокруг. Здесь нет ничего прекрасного: отвратительное месиво из крови и снега, тучи жалких людей и их трупы… И вдруг эта картина что-то напомнила… где-то он это уже видел… Нет, не дежавю, а просто похоже на что-то… что-то далёкое.

«Тарас Бульба»! Конечная сцена, где заглавного героя привязали к столбу и начали сжигать… он смотрел вдаль и крикнул…

– Поддайте им, сынки! – проникнувшись этой сценой, но не помня точно произведения, крикнул Каргин, что, собственно, и спасло ему жизнь: этот выкрик привлёк внимание Иванова.

Никита схватил последнюю гранату, выдернул чеку и кинул к основанию креста.

– Сука… – спокойно и устало проговорил Ярослав за пару секунд до взрыва.

А далее горящие частицы полетели в разные стороны, повреждая людей на пару с осколками. Крест накренился и резко застыл. Но вот в остатках костра что-то хлопнуло, и конструкция повалилась, утонув в снегу.

Иванов, шуганув ещё пару человек, побежал разрезать верёвки.

– Получше ничего не мог придумать? – проворчал Каргин.

– Спасибо сказал бы…

– Спасибо. За то, что кинул в меня гранатой. А что сразу не из танка?

– Хорош. Погнали.

Ярослав достал меч и, прихрамывая, двинулся в сторону противника, который, кажется, не убывал.

***

Несмотря на бесчисленную армию людей, революционеры, как всегда, одержали победу. Битва была сложной, но благодаря «вечным» двигателям людей удалось заставить отступить. Да не то чтобы отступить, они просто бежали.

– Вот что мне сейчас не хочется, так это догонять их, – устало сказал Никита Ярославу, но, не услышав ответа, стал искать напарника глазами. Нигде нет. Вокруг только море трупов и крови. – Э, Ярик! Ты где?!

– Его тоже нет?! – из танка высунулся Алексей.

– В смысле, тоже?!

– Серёга с Викой пропали. Так, блин, и вместе с танком…

– Сука… свалили?.. Ладно, с ними позже разберёмся. Каргин где?

– Получается, это всё, что осталось? Да… не густо. Слушай, я не думаю, что он где-то тут валяется.

– Переутомление. Может, он вырубился.

– Он это то же самое, что иголка в стоге сена. Слушай, помнишь, его сжечь хотели?

– Ну. Это ты к чему?

– Может его всё-таки спёрли? Рубить он мог, а вот мускульная сила не увеличивается за счёт костюмов. Мы убедились на практике, что толпой можно задавить.

– Ну… да… И даже если бы он звал на помощь, в чём я сомневаюсь, мы бы его не услышали…

– Верно.

– Всё равно вдогонку…

– Залазь, погнали.

Иванов залез на танк, который сразу полетел следом за толпой, а машины остались проводить поиски на месте сражения. Вот только танк всё-таки сильно потерял во времени, проезжая по этому «болоту смерти», а что другое, наверное, и вовсе бы увязло.

***

На поверхность водной глади всплыло бревно, немного выпрыгнув из воды. За него держались две фигуры в чёрных костюмах, причём одна, покрупнее, придерживала другую.

– Не позволю! – проревел Сергей, заметив старую рыбацкую лодку в нескольких сотнях метрах и начав толкать бревно в её сторону.

Он очень смутно помнил, как подобрался к лодке, как выволок почти потерявшую сознание Викторию, как, жутко ухитрившись, снял с неё шлем, а после и упал рядом, погрузившись в сон…

***

– Как дела с умом? – спросил мужчина с очень крепким телосложением и чертами лица приспособленного к жизни человека, которые, может, и называют мужественными.

– Чего? – Ярослав немного приподнял глаза, пытаясь понять, где он.

А он висел над колодцем так, что наружу выглядывал лишь выше пояса, а руки, собственно, на которых он и держался, привязаны к столбикам, между которыми расположен ворот. Таким образом, он практически обездвижен, а неловкое движение (освобождение от пут) грозит падением вниз.

– Дураком прикидываешься или действительно не в теме?

– Какой теме? – Каргин посмотрел вниз, картинка перед глазами дёрнулась, и он увидел мутную воду минимум в десяти метрах от поверхности.

– Ты не волнуйся. Там воды немного. Так что сразу о дно ударишься. Может, и разобьёшься.

– У, – в немного пьяной манере, свойственной ему особенно в молодости и перенятой у Джека Воробья, извиняюсь, Капитана Джека Воробья, он глянул на правую руку, отшатнувшись, а потом на левую, так же отпрянув. – Интересно.