Л. И. Брежнев: Материалы к биографии

— Ну а о событиях 1967 года, когда были удалены близкие к Шелепину люди— Семичастный и Егорычев, — вы можете что-нибудь рассказать? Был ли все-таки «комсомольский заговор» против Брежнева?

— Насчет «заговора» сказать ничего не могу. Не знаю. Но вот чему я был свидетелем. Мне не раз приходилось слышать, что среди широкого круга партийного актива, да и среди рядовых партийцев в Москве, Ленинграде, республиках, краях и областях задавались вопросы: как так случилось, что такая заурядная посредственность, как Брежнев, стал у руководства нашей партии?

Брежнев и сам чувствовал неуверенность, подчас растерянность и в пылу горячности неоднократно заявлял: «Я подам заявление об уходе». Некоторые члены Политбюро ему говорили: «Чем ты нас пугаешь? Подавай» — и он остывал. Подхалимы, льстецы и приспособленцы такого типа, как Суслов, Пономарев, Кунаев, Цвигун и другие, все время «подпитывали» Брежнева разного рода «информацией», всячески старались возвысить его, чтобы на этой волне самим быть сверху.

Весной 1967 года, когда я был в командировке в Тернополе, поздно ночью ко мне на прием попросился начальник областного управления КГБ. Я его принял, и он мне рассказал: «Из центрального аппарата КГБ в области была комиссия, которая проверяла всю работу областной госбезопасности. Почти все члены комиссии откровенно и очень нелестно отзывались о Леониде Ильиче Брежневе. Они говорили, что это случайный человек у власти, в руководстве партии. Что он совершенно не подготовлен для выполнения этой высокой роли, что он вообще недалекий, нечистоплотный, жадный человек. Он в партии и народе совершенно не пользуется авторитетом, большой пустослов, к власти пришел интриганским путем, и дни его могут быть сочтены». С большой горечью я все это выслушал и предложил все, что мне было рассказано, написать. К утру письмо было у меня.

Получив его, я задумался, ибо в письме было много правды, но что мне с ним делать, как поступить? Замолчать это нельзя, потому что все может стать известным по другим каналам. Довести до сведения Брежнева? Но как он, очень мнительный и трусливый человек, все это воспримет? Все же, посоветовавшись с Н. В. Подгорным, решил все рассказать Брежневу и передать ему письмо. Он воспринял все очень болезненно, но поблагодарил меня за информацию, взял письмо и положил его в сейф.

— Итак, эта информация и послужила причиной отстранения Семичастного от руководства Комитетом госбезопасности?

— Вернее будет сказать, не причиной, а одним из поводов. Причины, думаю, лежали глубже. Да и моя информация, наверное, не была единственной.

18 мая 1967 года я приехал в Москву на заседание Политбюро. В повестке дня было много разнообразных вопросов. За несколько часов до заседания меня пригласил к себе в кабинет Брежнев. Немного поговорили о текущих делах, затем он мне сказал: «Сегодня на Политбюро будем решать вопрос об освобождении Семичастного от обязанностей председателя КГБ». Для меня это было большой неожиданностью и довольно неприятной новостью. Мне хорошо была известна особая роль Семичастного в период подготовки и проведения «мероприятий на основе партийной демократии» в отношении Хрущева. Безусловно и то, что Брежнев многим был обязан ему лично.

Продолжая разговор, Брежнев сказал: «Я пригласил тебя, чтобы посоветоваться, где и как использовать Семичастного. Оставлять его в Москве нельзя и в то же время не хочется и «обижать» его сильно. Может быть, ты что предложишь ему на Украине?» Договорились, что Семичастный будет назначен первым заместителем Председателя Совмина республики, хотя такую должность надо было утвердить дополнительно. Брежнев поблагодарил меня за участие в решении такого «деликатного вопроса»…

Решение было принято «единогласно»: «Освободить т. Семичастного В. Е. от работы в КГБ в связи с переходом на другую работу». Сразу же Брежнев объявил, что «Семичастный будет назначен первым заместителем Председателя Совмина УССР. Вопрос этот с Украиной согласован».

Тут же им было внесено предложение: председателем КГБ утвердить Андропова Ю. В. Но тот возразил: «Может быть, не надо? Я в этом деле не разбираюсь, и мне будет трудно». Но и этот вопрос без каких-либо обсуждений был тоже «решен единогласно». В КГБ поехала комиссия Политбюро ЦК КПСС в составе: М. А. Суслов, А. П. Кириленко, И. В. Капитонов. Была созвана коллегия комитета, ей объявили об освобождении В. Е. Семичастного и о назначении Ю. В. Андропова председателем КГБ, никаких вопросов не было.