Л. И. Брежнев: Материалы к биографии

— И его в том числе. Но вы же знаете, чем это выступление обернулось для него? И А. Н. Шелепина через несколько месяцев двинули из ЦК на «укрепление» ВЦСПС. Кстати, там, на пленуме, когда после выступления Егорычева был объявлен перерыв, я покидал зал вместе с Шелепиным, и он мне говорит: «Во, Геннадий Иванович, выступление! А?» Я отвечаю: «Стоящее». И, оглянувшись, вдруг вижу, что сзади, в двух шагах, идет Леонид Ильич и смотрит на нас… Я обомлел: надо же, подслушивает!

— А как встретили вы докладную записку Суслова, Шелепина и Мазурова (1970 г.), о которой упоминает историк Рой Медведев? Правда ли, что 6 из 11 тогдашних членов Политбюро согласны были с их требованием сменить руководство?

— Лично мне ничего об этом известно не было. Да и была ли подобная докладная записка? Сомневаюсь. И время было уже упущено. И Суслов не мог стать в таком деле инициатором. И Мазуров навряд ли способен был на такую активность.

— А его роль закулисного руководителя в Праге, во время вступления туда войск ОВД в августе 1968 года?

— Его роль там заключалась в неуклонном исполнении директив Москвы, в создании нового партийногосударственного руководства. Миссия эта, как известно, окончилась неудачей. Пришлось Брежневу смириться и вести переговоры с интернированным было Дубчеком.

— А новое руководство следовало создать из тех, кто подписал приглашение? Кто были эти люди?

— Вы не первый, кто задает мне этот вопрос. Но назвать их я не вправе…

— А как вы лично тогда относились к этой акции, к вводу войск в Чехословакию?

— Как и все. Выступал за вмешательство.

— А. П. Родионов утверждает иное, ссылаясь на ваше выступление в Новосибирске.

— Я там всего-навсего спрашивал: «Кого же надо было защищать и от кого?»…

— Итак, вы смирились с Брежневым и его курсом. И тем не менее он решил отделаться от вас.

— Почему смирился? В апреле 1973 года я попросил освободить меня от обязанностей Председателя Комитета народного контроля СССР. Тогда же меня вывели из Политбюро.

— А в 1976 году перед самым XXV съездом КПСС вместе с Мжаванадзе, Шелепиным и Шелестом вывели и из ЦК.

— Да, Брежнев не хотел, чтобы мы присутствовали на этом съезде. Нарушены были все уставные нормы. Я был так возмущен, что собирался выступить. Мжаванадзе отговорил меня: «К чему? Все равно микрофон отключат». А вот Шелест, молодец, демонстративно покинул зал.

…Принятие человеком, занимающим высший пост в партии (и соответственно в государстве), непродуманных и ничем, кроме личной убежденности, не подкрепленных решений — это наша тяжкая беда, корни которой уходят еще в сталинские времена, а ведь именно тогда сформировались как руководители и Н. С. Хрущев и Л. И. Брежнев, и забыть об этом — значит не суметь понять и в полной мере оценить ошибки и заблуждения обоих.

Николай Егорычев «У нас были разные взгляды»

^{Из интервью корреспонденту «Огонька» Л. Плешакову}

— Николай Григорьевич, с ноября 1962 года вы возглавляли Московский горком КПСС. И на этом посту проработали до июня 1967 года. Ваш уход был для многих неожиданным. Так что же все-таки произошло? У вас был конфликт с Брежневым?

— Конфликта как такового не было. Просто у нас были разные взгляды на методы и практику партийного руководства. Но опять-таки это не носило характера резких противоречий. Все было гораздо проще и в то же время сложнее… В двух словах и не объяснишь.

Меня не снимали с работы. Я сам, по собственной инициативе подал заявление и был готов к любой другой работе, И сейчас лишний раз убеждаюсь, что поступил тогда правильно. Хотя это был очень крутой поворот в моей жизни. Поворот трудный. Ведь к тому времени я сложился как партийный работник, а мне пришлось перестраиваться на инженерно-административную работу.

Но чтобы было понятно, как все произошло, нужно вернуться ко времени, когда Первым секретарем ЦК КПСС был еще Никита Сергеевич Хрущев, с которым мне пришлось некоторое время довольно плотно работать.